Артем покосился на Пастухова. Вечный друг-напарник Серега лишними размышлениями не загружался. Выбравшись из подвала интерната, он в первую очередь оценил общий уровень опасности – сильный дождь, почти ливень быстро смыл пыльцу, поэтому опасаться было нечего, – а затем просканировал «что к чему». Выводами он делиться не стал, будто бы в отместку за то, что Артем не поделился с ним своими размышлениями. Хотя это вряд ли была месть. Серега просто рванул докладывать Маме Юле. Опять опередил, гаденыш!

Чтобы тоже заслужить одобрение Юлии Сергеевны, Артему оставалось только одно – проявить инициативу и помочь единственному не отравленному, но уже почти падающему без сил военному, который, как заведенный, вытаскивал своих товарищей с раскисших огородов и складировал их под навесом рядом с сельсоветом. Артем поймал себя на неуместном словечке «складировал», но, по сути, так оно и было. Из тридцати или даже сорока бойцов, попавших под облако ядовитой пыльцы, подавали признаки жизни от силы полтора десятка. Остальным было уже все равно, укладывать их будут или складировать.

– Парень, помогай, – прохрипел военный, стянув противогаз. – Смотри в карманах. Аптечки ищи. Там шприцы. Тонкие. Коли каждому в шею.

– Да, я сейчас! – Артем бросился к ближайшему отравленному, но в тот момент, когда протянул руку, бойца вырвало прямо на Чернова. Артем отпрянул.

– Не обращай внимания, – потребовал военный. – Как зовут?

– Артем.

– Зачтется, Артем. Я тебе обещаю, слово спецназовца. Сержант Кравченко меня зовут. Ты нам поможешь, мы – тебе. Уговор?

– Да, товарищ сержант.

– Артем! – донеслось из дверей интерната. – Немедленно вернись!

– Здесь помощь нужна, Юлия Сергеевна! Это военные! Пыльцой отравились!

– Знаю, знаю, – Мама Юля выбралась наружу и поспешила к навесу. – Сейчас подлечим, кого еще можно. А ты возвращайся!

– Мам Юля, их в дом надо. Может Шторм начаться, все сгорят здесь.

– Не будет Шторма, – уверенно сказала Юля и смерила взглядом сержанта. – Вам лично помощь требуется? Уколоть вас?

– Увольте, барышня, – Кравченко с интересом посмотрел на воспитательницу.

Артем ощутил легкий приступ ревности. Высокая, стройная, русоволосая, голубоглазая Юля была еще достаточно молода и красива, чтобы о ней тайком грезили почти все воспитанники. И Артем не был исключением. Поэтому интерес в глазах у сержанта он воспринял болезненно. Впрочем, было похоже, что немолодого сержанта заинтересовали не женские достоинства Юли, а что-то другое.

– Вы доктор?

– И доктор, и нянька, и завхоз, и повариха с прачкой, – нараспев ответила Юля. – Тащите в дом всех, кто пока шевелится. Я там шприцы пока наберу.

– А что у вас? Антидот? Может, армейский лучше?

– Может, и лучше, – Юля пожала плечами. – Но мой точно от пыльцы спасает. Девяносто случаев из ста. А у вашего препарата какая статистика? И срок годности, кстати… довоенный, наверное?

– Понял, отстал, – Кравченко усмехнулся и кивнул Артему. – Помогай, боец.

– Мы тоже поможем!

Рядом появились еще несколько ребят под предводительством Пастухова.

– Ого, – Кравченко окинул взглядом бригаду добровольных санитаров. – У вас тут целый пионерский отряд?

– Скаутский, – поправил Серега. – Мы выживаем, а этому раньше в скаутских отрядах учили. Так что мы – скауты.

– Хоть самураи с ирокезами, если вам так буржуйские слова нравятся, – Кравченко снова кивнул. – Всех, кто дышит, несите в сельсовет. Задача ясна? Выполнять, о выполнении доложить, старший – Артем! Марш!

С поставленной сержантом Кравченко задачей скауты справились играючи. Перенести потребовалось лишь четырнадцать человек. Потом одного вынесли обратно. Но лихость, с которой они все сделали и доложили о выполнении, вышла боком. Сержант не дал ребятам даже минуты отдыха. Разделил их на две группы и отправил к месту боя за имуществом. А когда ребята вернулись, навьюченные тюками, оружием и ящиками, Кравченко отправил их снова. И никакие возражения Мамы Юли, потребовавшей прекратить использование детского труда, на Кравченко не подействовали.

– Пожалуйся на меня в сельсовет, – Кравченко неожиданно вручил ей свою бесшумную винтовку с оптическим прицелом и кивком указал на чердачное окошко. – Лезь туда и смотри по сторонам. Увидишь, что бандюки возвращаются, кричи.

– Вы… – Юля на миг опешила и округлила глазки. – Вы что это тут… раскомандовались? По какому праву?!

– По праву защитника, дочка, – Кравченко посмотрел ей в глаза и грустно улыбнулся. – Уж коли застрял тут, буду вас защищать. Такая у меня служба. Или судьба.