– Не кипятись. Я же просто спросил.

– Сегодня ты, вчера комбат; кому еще интересна моя личная жизнь?

– Всем, Юра! Кстати, идя в полк, встретил особиста. Лифанов тоже расспрашивал о твоих семейных делах.

– Слушай, Герман, я что, первый в полку офицер, который решился на развод? До меня никто не разводился?

– Да сплошь и рядом. Но… другие обходились без шума. Ты же поднял волну.

– Я поднял волну?

– Ну, твоя супруга, что не меняет дела. Неужели ты с ней договориться не можешь?

– И ты туда же! Пытаюсь. Не получается. Марина уперлась, ничего слушать не хочет. Может, ты чего посоветуешь?

– Посоветовал бы, да нечего. Твоя Марина действительно мадам с характером. Ладно, Голубятников идет, пойду на доклад.

Комбат вышел на плац. К нему подошли ротные, доложившие о том, что за прошедшую ночь в подразделениях происшествий не случилось. Личный состав тем временем вернулся с завтрака. И начал выстраиваться на плацу. До общебатальонного построения оставалось двадцать минут. Голубятников, переговорив с заместителями, подозвал к себе Стрельцова. Юрий подошел, доложил о прибытии. Комбат отвел его в сторону, спросил:

– Ты когда приехал в часть?

– С первым автобусом, а что?

– Домой не заходил?

– Нет. Что-то произошло?

– Твоя Марина собралась на прием к командиру полка. Видел ее у штаба.

– Товарищ подполковник, ну сколько раз говорить, что Марина уже не моя жена?!

– А чья – моя, да? Вот когда разведешься, тогда и будешь называть ее бывшей, а пока она твоя законная супруга.

– Черт бы ее побрал!..

– Ты не чертыхайся, а подготовься к тому, что после разговора с Мариной Серебрянников тебя к себе вызовет.

– Да знаю, что вызовет. После визита к командиру полка разрешите покинуть часть?

– По какой причине?

– В суд хочу зайти, заявление на развод подать.

– Хорошо. Ты только перед этим обратись к Правтюку.

– К вашему заместителю по воздушно-десантной подготовке? – удивился Стрельцов. – А зачем он мне?

– Затем, что его жена в суде железнодорожном работает. Поможет и с оформлением бумаг, да и с разводом тоже. Ей не хуже других известно, что собой представляет Марина Семеновна Стрельцова.

– А! Понял! Это мысль. Спасибо за совет, товарищ подполковник. Еще один вопрос. Разрешите обратиться к особисту полка?

– А это еще зачем?

– Он тоже интересовался моими личными делами. Да и мне есть о чем с ним переговорить, касаемо Марины.

– У ротного отпрашивайся, я не против.

После построения в батальоне был проведен разбор прыжков. Естественно, большая часть времени была уделена случаю с Кошиным. После разбора личный состав приступил к укладке парашютов. До обеда время пролетело быстро. Рота вернулась в казармы. Стрельцов поговорил с майором Правтюком. Тот обещал помочь. Стрельцов, отпросившись у ротного и передав командование взводом командиру 1-го отделения, направился к КПП, но на плацу его догнал солдат с повязкой на руке:

– Товарищ старший лейтенант! Посыльный по штабу рядовой Иванов, разрешите обратиться?

– Обращайся!

– Вас командир полка вызывает!

Посыльный убежал, Стрельцов прошел в штаб. Командир мог вызвать и по случаю с Кошиным, и в связи с визитом Марины. Отдав честь Знамени полка, старший лейтенант прошел к кабинету командира полка. Постучав в дверь, приоткрыл ее:

– Разрешите?

– Входите!

Войдя, Юрий доложил:

– Товарищ полковник, командир 2-го взвода 8-й парашютно-десантной роты старший лейтенант Стрельцов по вашему приказанию прибыл!

Серебрянников кивнул:

– Вижу, что прибыл. Здравствуй, Стрельцов!

– Здравия желаю!

Командир полка пожал взводному руку:

– Во-первых, от лица службы объявляю тебе благодарность за спасение подчиненного!

– Служу России!

– Ну а во-вторых… да ты присаживайся, в ногах правды нет.

Юрий присел на стул у стола совещаний, Серебрянников устроился напротив, продолжив:

– А во-вторых, докладывай, как до такой жизни докатился?

Стрельцов удивленно посмотрел на командира полка:

– До какой такой, товарищ полковник?

– До какой, спрашиваешь? Ты чего дома, старший лейтенант, вытворяешь?

– Я? Вытворяю? Ничего не вытворяю.

– Да? А вот супруга твоя, что поутру сюда явилась, заявила о том, что ты, муж ее законный, цинично и целенаправленно разрушаешь семью, издеваешься над беззащитной женщиной, руку на нее поднимаешь.

Стрельцов возмущенно воскликнул:

– Вы сами верите в то, что я могу ударить женщину? И о какой семье идет речь? Нет уже давно никакой семьи.