Саймон стиснул кулаки:

– Да забудь ты на время про свою кампанию! Как Эйприл? Она пыталась что-то сделать с собой? В какой она больнице?

– Нам еще повезло, что Хадсоны не мстительны. Они лишь требуют, чтобы ты забыл о существовании их дочери. Никакой свадьбы не будет. Завтра они официально объявят о расторжении помолвки.

Саймон вытащил мобильник, нажал кнопку быстрого набора. Вместо гудка он услышал чужой голос: «Набранный вами номер не обслуживается».

– Отец, я все могу объяснить. Дай мне поговорить с Эйприл. Все совсем не так, как она думает.

– Тут и так все ясно, – отрезал сенатор Тэлбот. – Роберт сразу узнал девчонку. Старшеклассница. Несовершеннолетняя. Была волонтером в моем штабе. Ты понимаешь, какой ущерб ты причинил мне? Неужели тебе мозгов не хватило подумать о последствиях?

– Это шантаж. С той девчонкой мы… Это было больше года назад. Кто-то намеренно исказил дату. Я не изменял Эйприл. Я люблю ее.

– Любишь? – язвительно переспросил сенатор. – То-то ты никак не расстанешься со своей рыжей шлюхой.

Саймон шагнул к креслу, в котором сидел отец:

– Я давно расстался с ней. Еще прошлым летом. Эйприл совсем другая.

Сенатор махнул рукой, словно собирался прихлопнуть муху:

– Слишком поздно. Эйприл сказала, что вычеркнула тебя из своей жизни. У кого повернется язык ее упрекнуть? Мало того что ты спутался с несовершеннолетней, так ты еще спаивал девчонку и дурманил наркотиками. Все это зафиксировано на этих чертовых снимках. Черным по белому! – Сенатор резко смахнул фотографии со стола. Вместе с ними на пол полетели бумаги, ручки, карандаши.

– Отец, клянусь тебе, я могу все исправить. Мне нужно лишь поговорить с Эйприл.

– Нет. – Сенатор встал. Саймон знал этот взгляд: жесткий, готовый прожечь насквозь. – Хадсоны требуют, чтобы ты навсегда оставил их дочь в покое. И ты подчинишься их требованию.

– Папа, я…

– Хотя бы раз сделай то, что тебе говорят! – рявкнул сенатор Тэлбот.

Саймон, до этого стоявший неподвижно, вдруг схватил с отцовского стола бронзовую статуэтку всадника и швырнул в стену.

– Ты меня никогда не слушал! – закричал он. – Всю свою жизнь ты только приказываешь. Ты требуешь, чтобы тебя слушали, но сам никого не желаешь слушать. Плевать я хотел на тебя! И на твою долбаную кампанию! И на все запреты! Для меня важна только Эйприл. Я сделаю все, чтобы ее вернуть! – Саймон стремительно вышел из кабинета, хлопнув дверью.

Свое пребывание в полицейском отделении Дарема Саймон мысленно называл самой горькой иронией.

(В отличие от Габриеля, он не знал точного значения слова «ирония».)

Саймон не оставлял безуспешных попыток увидеться с Эйприл. Он посылал ей цветы и письма, которые возвращались обратно. Он пытался связаться с ней по электронной почте, но бывшая невеста внесла его адрес в черный список.

Тогда он решил подкараулить Эйприл возле ее дома, за что и был арестован. Теперь он сидел в камере полицейского отделения и почти не сомневался, что ему предъявят обвинение. Своего адвоката у Саймона не было. На помощь отца он не рассчитывал. Тот палец о палец не ударит, чтобы вытащить сына.

Саймон вспоминал свой прошлый арест, вызванный нападением на Джулию. Тот арест он вполне заслужил. Он был зол на нее и собирался мстить. Но с Эйприл все было по-другому. Все, что он делал, он делал из любви к невесте. Саймон решил признать себя виновным. У него еще теплилась надежда исправить случившееся. Быть может, тогда Эйприл или ее мать, до сих пор относившаяся к нему с большой симпатией, дадут ему пять минут на объяснение.

Саймон понятия не имел, кто сделал снимки. Натали вообще не знала о том свидании, хотя ей был знаком гостиничный номер, где все происходило. Не исключено, что она кого-то наняла.

Похоже, так оно и было. Потом Натали отправила снимки Эйприл, рассчитывая выиграть от его разрыва с невестой. Натали – умная и мстительная сука. Одним хорошо рассчитанным ударом поразила сразу три цели, нагадив ему, Эйприл и избирательной кампании его отца. Такое вполне в ее духе.

Саймон ждал, по-прежнему надеясь на примирение с Эйприл. Параллельно его мозг прокручивал поездку в Сакраменто, где теперь жила Натали.

Он ждал своей участи, обдумывал планы и даже не догадывался, кто на самом деле расстроил его свадьбу. А этот человек находился от него совсем недалеко, рядом с отделением полиции… Джек Митчелл сидел в своем темном «олдсмобиле», улыбался и тоже думал. О своей беременной племяннице.