Она протолкнулась мимо Джорджа, который со свойственной ему почтительной вежливостью пытался не пустить ее в дом.

– Скажи этому ниггеру, чтобы убрал от меня лапы, - крикнула она Ридли.

– Всё в порядке, Джордж. Это моя кузина, - произнес Ридли, а потом отдал распоряжения, чтобы грязную лошадь Салли отвели на конюшню, а саму Салли проводили наверх, в гостиную его брата.
– Какого дьявола ты здесь делаешь?
– спросил он в ужасе.

– Приехала к тебе, - провозгласила она, - ты ведь сам приглашал.

С ее оборванной одежды на лежащий перед мраморным камином прекрасный персидский ковер Дилейни капала вода.

За окнами завывали ветер с дождем, но в этой теплой и комфортабельной комнате, защищенной плотными бархатными шторами с оборками и кисточками, спокойно горел огонь, а пламя свечей почти не дрожало.

Салли оглядывалась, стоя на ковре, восхищаясь книгами, мебелью и кожаными креслами. Ее поразило, как пламя свечей отражается в графинах, золоченых рамах и драгоценных европейских фарфоровых фигурках на каминной полке.

– Как мило, Итан. Не знала, что у тебя есть брат.

Ридли подошел к шкафчику, открыл серебряный портсигар и вытащил оттуда одну из тех сигар, что его сводный брат держал для посетителей. Ему нужно было закурить, чтобы прийти в себя.

– Я думал, ты вышла замуж?

– Я возьму одну из этих сигар, - заявила Салли.

Он зажег сигару и протянул ее ей, а потом взял вторую для себя.

– Ты носишь обручальное кольцо, - сказал он, - значит, ты замужем. Почему бы тебе не вернуться к мужу?

Она сознательно проигнорировала этот вопрос и поднесла палец с кольцом к свету.

– Это кольцо принадлежало моей маме, а ей досталось от ее мамы. Папа хотел оставить его себе, но я заставила его отдать кольцо мне. Мама всегда хотело, чтобы оно было у меня.

– Дай-ка посмотреть, - Ридли взял ее за палец и ощутил дрожь, как и всегда, когда дотрагивался до Салли. Он гадал, по какой случайности кости, кожа, губы и глаза сложились в такую потрясающую красоту в этом сквернословящем ребенке холмов с дурным характером.

– Прелестное, - он повернул кольцо на ее пальце, почувствовав ее легкое и сухое прикосновение.
– И старинное, - он подозревал, что кольцо весьма старое, может, даже какое-то особенное, и попытался снять его с пальца, но Салли отдернула руку.

– Папа хотел оставить его себе, - она посмотрела на кольцо, - и я его у него забрала, - она засмеялась и затянулась сигарой.
– И вообще, я, типа, не по-настоящему замужем. Не больше, чем если бы через метлу перепрыгнула [5].

Именно этого и боялся Ридли, но попытался не выдать свои опасения.

– Твой муж ведь скоро начнет тебя искать, правда?

– Роберт?
– засмеялась она.
– Ничего он не сделает. У кастрированного борова яйца и то крепче, чем у Роберта. А как насчет твоей подружки-леди? Что сделает Анна, когда узнает, что я здесь?

– А она узнает?

– Конечно, милый, потому что я ей скажу. Если только ты не дашь мне слово. То есть будешь заботиться обо мне как положено. Я хочу жить в местечке вроде этого, - она обернулась, осматривая комнату, восхищаясь ее комфортом, а потом снова взглянула на Ридли.
– Ты знаешь человека по имени Старбак?

– Знаю одного мальчишку по имени Старбак, - ответил Ридли.

– Довольно симпатичный мальчишка, - кокетливо произнесла Салли. Пепел с ее сигары упал на ковер.
– Он обвенчал меня с Робертом. Папа заставил его. Он сделал так, чтобы всё звучало будто по-настоящему, с книгой и всё такое, и даже сделал запись, прям как по закону, но я знаю, что это было не по-настоящему.

– Старбак вас обвенчал?
– развеселился Ридли.

– Он был довольно мил. И правда мил, - она вздернула голову в сторону Ридли, желая вызвать у него ревность.
– А потом я велела Роберту записаться в солдаты и приехала сюда. Чтобы быть с тобой.

– Но я здесь не останусь, - сказал Ридли. Салли наблюдала за ним своими кошачьими глазами.
– Я отправляюсь в Легион, - объяснил он.
– Я закончу свои дела здесь, а потом вернусь.

– Тогда я скажу тебе, милый, какие еще дела тебе нужно закончить, - Салли приблизилась к нему, с невольным изяществом пройдя по богатым коврам и натертому паркету.

– Тебе нужно найти местечко, где я буду жить, Итан. Хорошенькое местечко, с коврами вроде этого, с настоящими креслами и кроватью. Ты сможешь приходить ко мне, как и говорил. Ведь так ты говорил? Что найдешь, где я буду жить? Где ты сможешь быть со мной? И любить меня?
– она прошептала последние слова очень мягко, подойдя так близко, что Ридли почувствовал запах сигары в ее дыхании.