«Кончина постигла, — писал «Сын Отечества», — незабвенного Аносова в совершенном одиночестве — в удалении от семейства и родных». Отдавая должное заслугам и высоким моральным качествам Аносова, журнал «Сын Отечества» пытался представить дело так, будто в высших правительственных кругах искренне опечалились известием о смерти этого выдающегося сына родины и позаботились о его семействе.

«Высшее начальство, — писал автор некролога, — всегда признательное к заслугам Аносова, уже исходатайствовало пособие семейству Аносова, умершего на службе, почти в канцелярии генерал-губернатора, куда и за несколько минут до кончины своей он еще кое-как приходил, чтобы отдать нужные приказания, составлявшие последние предсмертные слова его».

На самом деле царские чиновники проявили очень мало заботы и о семье и о научном наследии П. П. Аносова.

Многие осуществленные Аносовым прогрессивные мероприятия вскоре оказались забытыми, и на заводах сплошь да рядом возвращались к старым, отжив шим приемам работы. Так было с изготовлением литой стали, производством кос и другими нововведениями.

Не позаботились по-настоящему и о многочисленной семье Аносова. Он был из дворян, но ни у него, ни у жены его не было ни имений, ни дворовых. Средства к существованию Аносов добывал своей службой, своим трудом, нередко испытывая недостаток в деньгах.

Как же была обеспечена семья Аносова после его смерти?

В последние годы своей жизни Аносов был управляющим лично царю принадлежавшей алтайской вотчиной, которая приносила самодержцу огромные доходы.

За один лишь 1848 год «от плавки серебра и меди и добычи золота алтайские заводы доставили прибыли 1.124.099 р., из сей суммы должно уплатить кабинету (т. е. лично царю) 1.107.093 руб. 95 3/ 4к.» 133.

Перед нами дело «о выдаче вдове генерал-майора Аносова пособия» 134.

Ходатайствовал о пособии статс-секретарь князь Голицын, которому Аносов был известен по его работе в Московском обществе сельского хозяйства. Голицын представил исполняющему должность товарища министра финансов «всеподданнейшую» просьбу вдовы Аносова. В ней Анна Кононовна Аносова сообщала, что осталась после мужа с девятью детьми в крайне стесненном положении и просила о пожаловании ей пособия и о принятии на казенное содержание в военные школы двух ее сыновей — Петра и Павла.

К ходатайству приложена подробная справка о службе, содержании и заслугах Аносова, в которой говорилось об усовершенствовании выделки холодного оружия, о приготовлении литой стали и булата. Отмечено было также, что ни за Аносовым, ни за его женой имения не числится.

Исполняющий должность товарища министра финансов некий Брок представил по сему поводу соображения, в которых писал:

«После него (Аносова) остались вдова, 5 сыновей, ив коих двое на штатном содержании в Горном институте, один на собственном иждивении в школе гвардейских подпрапорщиков и двое при матери, и четыре малолетние дочери… Семейству Аносова — вдове с шестью детьми следует назначить по горному уставу: в пенсию Узокладного по прежним штатам жалования ея мужа, т. е. 1142 руб. 60 коп., и в единовременное пособие полный оклад такого жалования 1715 руб. 40 коп. сер.

Принимая в уважение отличную службу генерал-майора Аносова и особые его заслуги по горной части, доставившие ему даже некоторую (?! — И. П.) европейскую известность, равно стесненное положение его вдовы, обремененной многочисленным семейством, и. д. товарища министра финансов имеет испрашивать соизволения на выдачу ей сверх причитающихся по горному уставу пособия и пенсии единовременно трех тысяч рублей и… на помещение сыновей ея… в школу и… в Александровский лицей».

На этом сухом чиновничьем расчете Николай написал: «Согласен. Петергоф, 27 июля 1851 г.».

Николаевская Россия ничем больше не отметила смерть выдающегося деятеля горного дела, основоположника новой науки о металлах — ни распространением технических и научных достижений Аносова, ни теплым словом.

Россия не знала Аносова. Лишь самые близкие Аносову люди, работавшие с ним много лет, были искренне опечалены его смертью.

Перед нами документ, адресованный начальнику Златоустовского горного округа:

«Златоустовское общество офицеров, движимое чувством уважения и признательности к покойному генерал-майору Аносову, собрало на написание портрета его 135 рублей серебром и честь имеет покорнейше просить ваше высокоблагородие принять на себя ходатайство у высшего начальства на помещение сего портрета в Златоустовском арсенале, т. к. покойный прослужил на здешних заводах почти тридцать лет и большей частью по оружейной фабрике.

Февраль 1852 г.».

Портрет нарисовали, но разрешения повесить его в арсенале не последовало, так как в присутственных местах можно было вывешивать лишь портреты царствующих особ.