– Кто не хочет стать пустым, тот болтается немым.

Тэо хотел сказать хоть что-то в ответ, но лишь замычал. Он не мог понять, что с ним такое, пока ему не накинули веревку на шею. Только после этого Пружина осознал, что ему вырвали язык.

Резкий удар под ногами, секунда падения, рывок. Шейные позвонки лопнули, точно яичная скорлупа под ладонью Лавиани. Акробат дернулся, и только благодаря этому движению металлическая стрела, пробившая огромный булыжник навылет, не попала ему в голову.

Тэо ошарашенно повертел головой, отмечая, что теперь он находится на равнине, где вдали виднеются низкие алые утесы. Рядом, прижавшись к нему, сидела Шерон. Чуть дальше – Лавиани, ругаясь, точно сапожник, пыталась выглянуть из-за укрытия.

– Думаю, у тебя минута. Может быть, две, – доверительным шепотом сообщил шаутт. – Есть шанс вырваться из круга, в который ты попал. Поройся в себе, найди пустого. Используй то, что является твоей кровью. Тогда спасешь их.

– Должен быть другой выход! – сказал ему Тэо.

– Конечно. Сдохнуть и отправиться на ту сторону. Эта девчонка слишком много для тебя сделала, чтобы ты дал ей умереть. Хватит ломаться, циркач. Стань тем, кто ты есть.

Пружина посмотрел в серые глаза девушки. Она не выглядела испуганной, хотя в них читалось понимание того, что они стоят на краю. И умрут.

– Должен быть другой выход, – прошептал Тэо, чувствуя, как под лопаткой просыпается знакомая боль и начинает выкручивать пальцы.

– Все хорошо, я понимаю, – прошептала указывающая, и акробат внезапно осознал то, что до сих пор не мог разглядеть.

Как она похожа на Арилу. Те же губы, подбородок, скулы и… взгляд. Лишь волосы другие – короткие и смешные, а не густая непокорная грива.

Лавиани бросилась на него со спины, опрокинула с лошади, прямо в маковое поле.

– Держите его, шаутт вас всех задери!

Кто-то навалился ему на ноги. Кто-то растянул руки.

– Давай, сиора! – крикнул светловолосый парень, в котором акробат узнал Мильвио.

Оказавшийся рядом шаутт с поклоном протянул сойке страшный двуручный топор.

– Не надо! – извиваясь, крикнул Тэо. – Не надо!

– Ты же обещал больше так не делать! – Глаза у сойки были влажными, и он удивился этому настолько, что перестал вырываться. – Обещал и нарушил свое слово. Мы не можем так рисковать, мальчик, находясь рядом с тобой. Это единственный вариант.

Топор взлетел и рухнул, даже не заметив встречи с плотью и плечевой костью, которую он перерубил рядом с суставом.

Боли не было, лишь облегчение. Он рассмеялся, когда шаутт взял его левую руку, обнюхал, точно голодный волк, и стал рвать зубами…

Удары по щекам не отличались вежливостью. Что-то коснулось его губ, рот наполнился сладким отваром, и Тэо сделал машинально сделал глоток.

– Думаешь, это поможет? – Голос Лавиани долетал до него словно через подушку.

– Скованный сказал, что отвар цветов то, что нужно.

– Скованный… – проворчала та. – Я вообще не уверена, что ты кого-то видела и это не плод твоего воображения.

– Не хочу снова спорить об этом. Во всяком случае, не сейчас. Мы с трудом его нашли и…

– За стеной ходят мэлги. Они не суются во дворец, но здесь по крайней мере два отряда. Будет тяжело уйти, неся парня на закорках.

– Поэтому так важно, чтобы он пришел в себя.

– Я вас слышу, – с трудом произнес Тэо. – Просто веки словно из железа. Никак не могу поднять.

– Слава Шестерым. – Он почувствовал дыхание Шерон, склонившейся над ним. – Я уж думала, что мы потеряли тебя.

– Мальчик куда более живуч, чем кошка. Вот только его метка…

– Не сейчас, Лавиани, – резко оборвала ее Шерон.

– Не сейчас, – покладисто согласилась та.

– Мне снился кошмар. Почти ничего не помню после того, как на нас с тобой напал шаутт. Можно еще той воды? – попросил Тэо. – Ничего вкуснее я не пробовал.

В руки ему сунули флягу, и он стал пить, чувствуя, как они улыбаются.

– Приходи в себя, попрыгун. Да поскорее. Пора убираться отсюда.

Он не имел ничего против.