После этого она отвернулась, показывая, что беседа окончена.

Акробат действительно попытался поговорить с моряками, и те конечно же отказали. Как и предрекла Лавиани.

Капитан посмотрел на Тэо, точно на психа:

– Мы уже проплыли Арант, парень. В других местах мне останавливаться не резон. Следует спешить. Скоро начнутся шторма. Летос – не самое гостеприимное место на земле.

Пружина не стал настаивать.

Лавиани больше с ним не разговаривала, держалась отстраненно, все время проводя на носу корабля и глядя в море. Ее, как и его, совершенно не волновала качка.

Теперь Тэо знал, что за зуд то и дело возникает у него в спине и почему порой немеет рука. Он верил своей невольной спутнице, но все же улучил момент и, когда остался в трюме один, достал из сумки маленькое квадратное зеркальце, которое использовал для нанесения грима. Вторым зеркалом выступил металлический бок котелка. Довольно тусклый и поцарапанный, но его было вполне достаточно для того, чтобы увидеть, что слова Лавиани правда.

Даже сейчас он не испытал страха. Тэо давно привык не бояться, а может быть, просто не умел. Человек, рискующий жизнью, балансируя на канате над пропастью, свыкается с мыслью, что может умереть в любую минуту.

На следующий день он развлек матросов жонглированием, для чего взял в руки пять больших и довольно тяжелых рыбацких буйков. Начал с простого каскада, затем стал подбрасывать их выше, перекидывая через локти, а потом пробрасывая за спиной, все больше и больше убыстряя темп. Ветер и качающаяся палуба служили помехой, но не для него. Они все следили за ним, даже Лавиани, в кои-то веки отвернувшаяся от моря.

– Ты вовремя свалил, парень, – сказал наконец ему капитан. – Тебя искали какие-то люди. Небось хотели добавить на орехи на прощание. Сулили золотую марку, если кто укажет, где ты прячешься.

Он лишь пожал плечами и улыбнулся, постаравшись перевести разговор на другую тему. К обеду моряки уже были его лучшими друзьями и смеялись над историями, которые пассажир знал в большом количестве. Он тоже смеялся, но на душе было нерадостно.

Тэо думал о ночи, когда огонь загорелся синим. Он не знал, что пробудилось в статуэтке Арилы, откуда оно пришло и чего хотело, и не желал этого знать. Но первую боль в спине прекрасно помнил. Он рассказал о своих догадках Лавиани, и та конечно же ответила в своем стиле:

– А на первый взгляд дураком ты не выглядишь.

– В смысле?

Ее взгляд просто источал раздражение, словно маленький ребенок приставал к ней с вопросами, ответ на которые был очевиден.

– Какого Скованного доставать из земли то, что в ней оставили? Говорят, в Муте покойники живы, пока их не закопаешь. Вот ты такого откопал и сам во всем виноват. Не знаю, кого вы там призвали, самих асторэ или всего лишь шауттов, но за глупость тебе придется расплачиваться жизнью. А теперь отстань от меня, циркач. Мое настроение дурное с самого утра. Надо же было показать этим олухам, что ты умеешь жонглировать. Капитан не идиот и сразу понял, что разыскивали именно тебя.

– Ты не предупредила, что мы скрываемся, и они знают, что меня ищут.

– А то тебе не было известно еще в день нашей первой встречи, что тебя ищут по всему свету и за твою голову назначена награда! – насмешливо процедила Лавиани. – Ты сглупил. Хоть и не имеешь права на подобную глупость. Так что отвали и не попадайся мне на глаза хотя бы до вечера. Очень тебя прошу.

Он счел за лучшее поступить так, как она хотела, и отправился спать под усилившуюся качку. Ночью ему снова снились кошмары. Арила в мольбе протягивала к нему руки, а по ее обнаженной груди текла кровь из маленькой ранки под ключицей. Она казалась черной из-за того, что свечи в комнате горели синим пламенем.

Следующим утром он нашел Лавиани на палубе, на том же месте, где оставил ее вчера. Женщина сидела в той же позе, что и прошлым вечером, вглядываясь в густой туман, повисший над волнующейся водой. Услышав его шаги, она не обернулась, лишь буркнула:

– Как спалось?

– Не слишком хорошо, – признался тот. – А тебе?

– Тебя не это должно беспокоить. Садись, поворачивайся ко мне спиной и задирай рубашку.

Он увидел в ее руках небольшую емкость с темно-желтым кремом.

– Зачем?

– Не будь ослом! Я смажу твою отметину.

– Это поможет?

– Не повредит, – уклончиво ответила та.

Ежась от пронизывающего ветра, он сделал, как она сказала.

– Это займет какое-то время.

– Надеюсь, я не околею от холода.

– Уж постарайся.

– Ты всегда столь груба?

– Большую часть своей жизни, – сообщила Лавиани. – Наверное, потому, что я не люблю людей.

– Люди бывают и хорошими.

– Редко таких встречаю.

– Тебе стоит пожить с цирковыми.