– Это была Бриенна, – настаивал лорд Карон. – Сир Эммон Кью поклялся в этом перед смертью – а я клянусь вам, сир Кортни.

– Да чего она стоит, твоя клятва? – презрительно проворчал сир Кортни. – На тебе разноцветный плащ – тот самый, который дал тебе Ренли, когда ты поклялся в верности ему. Если он мертв, почему ты жив? То же самое я спрашиваю у вас, сир, – обратился он к Гюйарду Морригену. – Вы ведь Гюйард Зеленый из Радужной Гвардии? И тоже клялись отдать жизнь за своего короля? Будь у меня такой плащ, я стыдился бы носить его.

– Радуйся, что у нас мирные переговоры, Пенроз, – взъярился Морриген, – не то я отрезал бы тебе язык за такие слова.

– И похоронил бы его заодно со своим мужским признаком?

– Довольно! – сказал Станнис. – Владыка Света покарал моего брата смертью за его измену. Кто совершил это, не имеет значения.

– Для вас, возможно, и не имеет. Я выслушал ваше предложение, лорд Станнис, – теперь выслушайте мое. – Сир Кортни снял с руки перчатку и бросил ее прямо в лицо королю. – Вызываю вас на поединок. Оружие назовите сами – мечи, копья, что угодно. Если же вы боитесь сами выйти против старика со своим волшебным мечом, рискнув королевской шкурой, назовите своего бойца – и я брошу вызов ему. – Рыцарь метнул уничтожающий взгляд на Гюйарда Морригена и Брюса Карона. – Любой из этих щенков подойдет в самый раз.

Сир Гюйард Морриген потемнел от гнева.

– Я подниму перчатку, если будет угодно королю.

– Я тоже. – Брюс Карон смотрел на Станниса. Король скрипнул зубами.

– Нет.

Сира Кортни это не удивило.

– В чем вы сомневаетесь, милорд, – в правоте своего дела или в силе своей руки? Или вы боитесь, что я помочусь на ваш меч и он погаснет?

– А вы, я вижу, за дурака меня держите, сир? У меня двадцать тысяч человек. Вы осаждены с суши и с моря. С чего мне выходить на поединок, если победа и так будет за мной? – Король погрозил рыцарю пальцем. – Предупреждаю вас: если вы вынудите меня брать мой замок штурмом, пощады не ждите. Я перевешаю вас всех до единого, как изменников.

– Это уж как богам будет угодно. Штурмуйте, милорд, – только вспомните прежде, как этот замок называется. – Сир Кортни дернул поводья и поехал обратно к воротам.

Станнис, помолчав, тоже повернул коня и поехал в свой лагерь. Остальные последовали за ним.

– При штурме этих стен погибнут тысячи, – заволновался престарелый лорд Эстермонт, дед короля с материнской стороны. – Уж лучше рискнуть чьей-то одной жизнью, разве нет? Дело наше правое, и боги наверняка даруют победу нашему бойцу.

Не боги, а бог, старик, заметил про себя Давос. Ты забываешь – теперь он у нас только один, Мелисандрин.

– Я сам охотно принял бы вызов, – сказал сир Джон Фоссовей, – хотя владею мечом и вполовину не так хорошо, как лорд Карон или сир Гюйард. Ренли не оставил в Штормовом Пределе ни одного именитого рыцаря. Гарнизонная служба – это для стариков и зеленых юнцов.

– Легкая победа, – согласился лорд Карон. – А какая слава – завоевать Штормовой Предел одним ударом!

Станнис метнул на них гневный взгляд.

– Стрекочете как сороки, а смысла в ваших речах еще меньше. Я требую тишины. – Он остановил взор на Давосе. – Поезжайте рядом со мной, сир. – Пришпорив коня, король отделился от свиты – только Мелисандра не отставала от него, держа в руке стяг, где пылало огненное сердце с коронованным оленем внутри – словно его проглотили целиком.

От Давоса не укрылись взгляды, которыми обменялись лорды и рыцари, когда он проехал мимо них, повинуясь приказу короля. У них-то в гербе не луковица – они происходят из древних, покрытых славой домов. «Ренли уж точно никогда не унижал их так, – подумал Давос. – Младший из Баратеонов обладал даром изящной учтивости, которого его брат, увы, лишен напрочь».

Конь Давоса поравнялся с королевским, и он перешел на медленный шаг.

– Ваше величество. – Вблизи вид у Станниса был еще хуже, чем издали. Лицо осунулось, и под глазами пролегли темные круги.

– Контрабандист должен хорошо разбираться в людях. Какого ты мнения о сире Кортни Пенрозе?

– Упорный человек, – осторожно ответил Давос.

– Я бы сказал, что ему не терпится умереть. Он швырнул мое прощение мне в лицо – а в придачу свою жизнь и жизнь каждого человека внутри этих стен. Поединок, подумать только! – презрительно фыркнул король. – Не иначе как он принимает меня за Роберта.

– Скорее всего он просто отчаялся. На что ему еще надеяться?

– Надеяться не на что. Замок падет – но как сделать это побыстрее? – Станнис задумался, и Давос расслышал сквозь перестук копыт, как он скрипнул зубами. – Лорд Алестер советует привезти сюда старого лорда Пенроза, отца сира Кортни. Ведь ты его знаешь, не так ли?

– Когда я был вашим послом, лорд Пенроз принял меня любезнее, чем большинство других. Он человек преклонных лет, государь, дряхлый и хворый.

– Флорент положит конец его хворям. На глазах у сына, с веревкой на шее.