Что может быть лучше хлопьев «Убик» по утрам! Хрустящих хлопьев, дарующих бодрость! Завтрак для любимцев удачи — питательные хлопья «Убик»! Каждая порция — наслаждение!

Не употреблять более одной упаковки за один раз.

Множество машин на улицах. Разнообразные марки разных лет выпуска. Разные цвета — хотя черный, безусловно, преобладает. Впрочем, не вкус Джори тому причиной — просто так оно и было в эти годы…

Но откуда Джори все это знает?

Чрезвычайно странно… ведь никого, кроме Рансайтера, в то время еще не было на свете.

Не было… не было… Внезапно Джо все понял. Конечно же, Джори не врал. Он действительно был творцом мира — того мира, их мира, мира девяносто второго года. А регресс — регресс не был его делом, напротив, он даже пытался помешать ему… все те атавизмы возникали сами собой, как только Джори терял силы. Конечно, ему было трудно, адское напряжение и все такое… и, наверное, он впервые творил мир для стольких людей одновременно. Нечасто бывает, чтобы столько людей были объединены в своей полужизни…

Мы потребовали неимоверных усилий от Джори — и поплатились за это.

Мимо протрещал старенький «Додж» — такси. Джо махнул рукой, и такси, взвизгнув тормозами, свернуло к тротуару. Сейчас проверим, правду ли говорил этот сукин сын…

— Покажите мне город, — сказал Джо шоферу. — Езжайте, куда вам захочется — я просто хочу увидеть всего побольше. А потом, когда мы осмотрим Де–Мойн, съездим в какой–нибудь городок поблизости…

— Простите, сэр, но за городскую черту я не выезжаю, — сказал шофер. — Но наш город покажу вам с удовольствием. Очень красивый город, сэр. Вы ведь не из нашего штата, не так ли?

— Да, я из Нью–Йорка, — сказал Джо, устраиваясь поудобнее.

— И что у вас в Нью–Йорке думают насчет этой войны? — спросил шофер, выруливая на проезжую часть и вливаясь в общий поток. — Думаете, нас втянут в нее? Рузвельт хотел бы…

— Я совершенно не расположен говорить о войне и о политике, — не слишком вежливо прервал его Джо.

Некоторое время они ехали молча. Разглядывая людей, машины, дома, Джо вновь задумался, как Джори удается создавать все это. Столько деталей… Наверное, скоро все это должно кончиться.

— Водитель, — позвал он. — А публичные дома в вашем городе есть?

— Нет, — сказал шофер.

Может быть, Джори не создал их, потому что не знал об их существовании? Он ведь еще так юн… Или он принципиальный противник проституции? Внезапно Джо почувствовал, что ему все надоело. Или он просто устал… Какого черта я еду куда–то? Зачем? Убедиться наконец, что Джори говорил правду? Я и так знаю, что это правда. Когда исчез доктор… когда сам Джори вынырнул из тела Денни… этого достаточно, чтобы… Ведь то, что я делаю сейчас, только заставляет Джори напрягаться — а значит, усиливает его аппетит. Надо вернуться. Тем более, что действие «Убика» рано или поздно кончится — так стоит ли тратить свои последние часы, чтобы колесить по Де–Мойну? Не лучше ли придумать что–нибудь поинтереснее?

Плавной, легкой походкой по тротуару шла девушка со смешными косичками. Казалось, она разглядывает витрины.

На ней был свитер, ярко–красная юбка и туфли на высоком каблуке.

— Притормозите — сказал Джо. — Вон там, около той девушки с косичками.

— Она не станет с вами разговаривать, — сказал шофер. — Позовет копа, и все.

— Наплевать, — сказал Джо. Пусть зовет, подумал он, какая теперь разница?

Сбросив скорость, старенький «Додж» тормознул у тротуара. Тормоза завизжали, и девушка посмотрела в их сторону.

— Добрый день, мисс! — сказал Джо.

Она рассматривала его с любопытством. Ее глаза, теплые, голубые, умные, слегка расширились, но в них не было ни тревоги, ни страха. Скорее — удивление.

— Что–то случилось? — спросила она.

— Я умираю, — сказал Джо.

— О боже! — воскликнула она. — Неужели вы?..

— Не слушайте его, мисс, — сказал шофер. — Он достаточно жив, чтобы интересоваться девушками. Он просто хочет подцепить вас.

Девушка рассмеялась. Без малейшей враждебности. И не отошла.

— Уже почти время обеда, — сказал Джо. — Вы позволите пригласить вас в «Матадор» — я слышал, это приличный ресторан…

Утомление наваливалось, он уже ощущал на себе огромную тяжесть — и холод, холод морозильной камеры… все то же самое, что тогда, в холле, когда он показал Пат полицейскую повестку… «Убик» выветрился, понял он, это конец…

Должно быть, все это отразилось на его лице, потому что девушка шагнула к машине и наклонилась к окошку.

— Что с вами? — с тревогой спросила она.