Третий воин. Мы выглядим как кретины.

Первый воин. Как кто? Это они такие. (Показывает в зрительный зал. Поднимает рупор и кричит.) Ага-а-а! Я вижу, вы не поняли всей…

Второй воин. Катастрофичности…

Первый воин (Второму). Я не буду этого слова произносить. (В рупор.) Вы, наверное, в шахматы играть не умеете и не понимаете тупиковости ситуации. Ну ладно, я вам сейчас скажу, какое будущее вас ждёт. Вас, а также ваших родственников, близких детей и детей ваших близких, то есть вас всех. Так вот. Когда у вас кончится вся еда и вся вода и ваши дети будут пухнуть от голода и умолять вас о корочке хлеба, но никакой корочки не будет… Вот тогда вы всё поймете. Тогда вы, конечно, откроете ворота, встанете на колени, выползете на милость победителям, нам, но мы вам ничего уже гарантировать не будем. Мы будем с вами говорить по-другому. (Поворачивается ко Второму воину.) А как мы по-другому будем с ними говорить?

Второй воин. Совсем по-другому.

Первый воин (в рупор). Совсем по-другому будем говорить! (Второму.) Как?

Второй воин. Давай продолжай, не останавливайся.

Первый воин. О-о-ох, как по-другому мы будем с вами говорить! Очень по-другому мы будем с вами говорить тогда! Поняли? Или не поняли… Но мы не звери… Мы прекрасно понимаем, что такие серьёзные вопросы с кондачка не решаются. Мы снова даём вам нашей милостью одну минуту подумать. И уж после этой минуты мы ждём от вас соответствующего для вашей кастрата… патовой ситуации знак… знак или сигнал, чтобы мы поняли, что вы нас поняли. Поняли?

Второй воин. Почему ты опять дал одну минуту? Я же говорю, надо три давать.

Третий воин. Хотите – ждите минуту, хотите – пять, а я больше не могу. Я пошел.

Первый воин. Подожди, постой.

Третий воин. Тогда ответь мне на один вопрос.

Первый воин. Да.

Третий воин. Прежде чем я уйду, скажи мне, только честно.

Первый воин. Ну, давай.

Третий воин. Ты искренне веришь, что тебе кто-то ответит?

Первый воин. Да, должны.

Третий воин. Тогда зачем ты так орёшь?

Первый воин (недоумённо и искренне). Потому что, если я не буду орать, они меня не услышат.

Третий воин. То есть тебе кажется, что когда ты так орёшь, потеешь, пучишь глаза… Когда у тебя так надуваются жилы… Тебе кажется, что ты от этого становишься страшнее и мужественнее?

Первый воин. Да, кажется.

Третий воин. Так вот, это твоё глубокое заблуждение. Ты же сюда пришел говорить о мире, и ты хочешь быть услышанным. Но когда ты так орёшь, тебя никто не захочет слушать. Никто тебя не выслушает объективно. Нужно понять, что, для того чтобы быть услышанным, нужно искать консенсус.

Первый воин. Чего искать?

Третий воин. Консе… Ты должен искать путь к единому решению. А ты тут со своими безапелляционными заявлениями…

Первый воин. Что?!

Третий воин (отчаянно машет рукой). Если вы не чувствуете всю нелепость и безумие этой ситуации, стойте здесь и продолжайте. А я не буду, я ухожу. А вы стойте здесь, как клоуны.

Третий воин уходит. Первый воин кричит ему след.

Первый воин. Э-э-э! Это кто, клоуны?

Третий воин (издалека). Вы оба! Клоуны и ослы. Вот и стойте…

Третий воин уходит.

Первый воин. Ах, так! (Поднимает рупор и кричит.) Алё-о-о! Ну, я понял, что вы не поняли. Значит, для вас я клоун? Осёл я, да?! А вот это уже личное оскорбление. Запомните! Меня ещё мама в детстве учила: «Сынок, если тебя кто-то лично обидел, ты его найди, сынок, и лично его…» Ох, вы пожалеете, ох, вы будете стоять передо мной на коленях, а я вам припомню, как я тут стоял… Как осёл, как клоун. Ох, и пожалеете вы и все ваши родные дети…

Второй воин силой утаскивает Первого воина.

Занавес раздвигается, на сцену выходят Первый и Третий воины. Они выходят на передний край сцены. У Первого воина в руках медный рупор и копьё с белым флажком.

Третий воин (Первому воину вполголоса). Ну, давай! Всё как мы учили, как готовились. Не волнуйся.

Первый воин. Ну, ты же рядом?