Даже пытаясь свести все к шутке, она старалась подавить пробивающиеся слезы. Господи за что?

Вдох-выдох...

– Прости, если я тебя обидел. Ты сказала сестра. А мои родные?

– Ах, да. Вас переместили два разных института из одной заданной точки разницей в сорок с лишним лет, после чего ты пробыл около сорока лет в анабиозе. Причин не знаю, ты не говорил. Скоро тебя оформят, и я отвезу тебя домой. Там проще нам будет говорить.

Эллис попыталась улыбнуться.

Нерешительно протянул правую руку к лицу девушки, я провел ладонью по ее щекам, убирая начавшие подсыхать дорожки от слез.

– Так думаю, ты выглядишь куда симпатичнее.

Улыбка, на этот раз естественная.

– Эллис, правильно? Зная себя - у меня должен быть ежедневник.

Эллис задумалась, после чего вскочив на ноги, обошла медицинскую кровать по кругу, остановившись возле прикроватной тумбочки. В верхнем ящике обнаружился плотный черный браслет в два пальца шириной и полтора в толщину.

– Держи, это твой персоком.

– Что прости?

– Персональный компьютер. Ты единственный человек на несколько километров вокруг не имеющий гражданской нейро-сети.

Надев браслет и защелкнув, я провел по нему в поисках клавиш или кнопок. Внезапно он вспыхнул словно дисплей сотового телефона.

– Экран проецируется тебе на сетчатку глаза. Немного неудобно, но ты постоянно говоришь, что это старье куда моложе тебя самого.

Знакомая фраза.

Меню. Музыка. Сеть. Персональные данные.

Выбрав последнее, я увидел, как в воздухе передо мной раскрылся полупрозрачный экран.

– Охр...ть!

Экран дернулся, а рядом появилась иконка сообщения с крылышками. Дотронувшись до него, я раскрыл длинный лист с текстом. Смысл сводился к тому, что я оштрафован на десять кредитов за нецензурную лексику в месте 1-й категории, а именно в больничном комплексе.

Вот б... На этот раз уже мысленно подумал я.

Ежедневник.

16.08.
– купить цветы Эллис.

18.08.
– позвонить сестре, поздравить с днем рождения.

19.08.
– закупить продукты.

Я снова выругался, про себя соответственно. Я еще не знаю, сколько это кредит к соотношению к российскому рублю.

Вспыхнуло дополнительное табло.

Банковский счет N ... длинная абракадабра цифр.

Состояние счета на 19.08. 2061. На вашем счету: ... пятизначный номер.

– Это много?

– Что прости?

Ясно, экран вижу только я, боже пока я разбирался с браслетом, она терпеливо ждала. Я назвал треть суммы на счете. Брови Эллис удивленно поползли вверх.

– Довольно приличная сумма, для безработного студента, живущего на дотации государства и стипендию.

– А какова стипендия?

– Тысяча сто восемьдесят кредитов в месяц, плюс двадцать процентов лаборантских. У меня, по крайней мере.

– Сколько стоит стакан воды?

– Прости?

– Извини вряд ли ты знаешь... С чем бы сравнить чтобы было понятнее. Сколько стоят твои туфли?

Эллис покраснев, отвела взгляд и прошептала еле слышно:

– Три восемьсот, со скидкой...

– А бутыль лимонада?

– Андрюш, а тебе, зачем это?

– Пытаюсь понять ценовой вес кредита.

Эллис хрюкнула, после чего зашлась в приступе хохота. Я глубоко вздохнул, ставя себе плюс, за то, что сумел слегка разрядить обстановку.

– Ясно. Думаю, это проще будет показать в походе по магазинам.

В палату вошел крепко сложенный весьма немолодой мужчина.

– Как самочувствие больного?

– Вам душевное или физическое?
– Я развел руками.

– По крайней мере, шутить ты не разучился Андрей. Собирайся тебя выписали, дальнейшую реабилитацию будешь проводить дома. Эллис с сегодняшнего дня - твой официально - временный опекун, так что не зевайте юноша.

Этот визитер хитро подмигнул и, развернувшись, вышел.

– Эллис, кто это был?

– Нестеров Иван Павлович. Ты у него лаборант.

Интересный у меня начальник кафедры... или чего я там лаборант?

Отступление четвертое.