После пребывания на море выглядела я неплохо. Помню восхищённые взгляды коллег мужа, который уже два года работал в МИЭА, и комплимент в мой адрес Сергея Сергеевича Куликова, работавшего с Николаем в одном отделе: “А ведь эта красотка – жена Николая Валько”. В то же время в конструкторском отделе и секторе Ильи Григорьевича меня встретили настороженно: молодая, интересная, кандидат технических наук, пришла со стороны, да ещё “сверху”. Кое-кто отнёсся ко мне просто ревниво, особенно Гена Людиновский, ведущий конструктор акселерометра с упругим подвесом. Мне также показалось, что ведущий инженер Владислав Аникейчев, замещавший начальника сектора в его отсутствие, полагал, будто я буду претендовать на это место. Поэтому мне во что бы то ни стало нужно было переломить эту нездоровую ситуацию, поскольку я совершенно не претендовала ни на какую административную должность. Меня интересовало только продвижение по научной стезе. И прежде всего мне было необходимо утвердиться в глазах коллег как достойный специалист.

Я работала в секторе, где разрабатывались и проводились испытания акселерометров различного типа: так называемых “сухих” – с упругим подвесом чувствительного элемента и поплавковых – с подвесом чувствительного элемента на цапфах, которые могли поворачиваться на некоторый угол в камневых подшипниках скольжения. Отношение сотрудников к работе – Веры Сергеевны Вершининой, Владислава Аникейчева, Володи Зыкова, Тамары Фалинской, Нины Шевковой, и, конечно, самого Ильи Григорьевича – было исключительно серьёзным. Меня поражало, как после обеденного перерыва многие из них наперегонки, как мне тогда представлялось, бежали вниз на фундамент к поворотным головкам, на которых производились испытания акселерометров. Фундамент представлял собой огромную платформу, установленную на земле в подвальном помещении и не связанную со зданием. Я всегда удивлялась: “Может быть, на всех сотрудников не хватает этих головок? И поэтому коллеги несутся туда со всех ног?” Это, правда, не более чем весёлое воспоминание. На самом же деле люди действительно трепетно относились к работе, вкладывая в неё всю душу. Нашим настольным учебником тогда была книга А. Е. Синельникова “Низкочастотные линейные акселерометры. Методы и средства поверки и градуировки”.

В течение нескольких первых месяцев моя работа, как и предполагалось, была действительно связана с определением нулевых моментов токоподводов в акселерометрах разных типов. Сначала мне было поручено рассмотреть С-образные ленточные токоподводы акселерометра ДА-6С. При идеальной форме момент сопротивления, создаваемый этими токоподводами при отсутствии отклонения чувствительного элемента акселерометра от нулевого положения, равен нулю. Однако в действительности при подпайке токоподводов к чувствительному элементу и корпусу прибора практически всегда возникает искажение их идеальной формы. В этом случае токоподводы оказываются деформированными, и тогда для расчёта погрешностей, создаваемых токоподводами и влияющих на точность прибора, формулы сопромата не пригодны. Для расчёта нулевых моментов токоподводов, возникающих из-за различных погрешностей их подпайки, я применила теорию тонких стержней, которую уже использовала в своей кандидатской диссертации.

У меня не было и тени сомнения в том, как делать расчёты, просто для этого требовалось достаточно много времени. Я приходила на работу и, не отрываясь буквально ни на минуту, решала поставленную передо мной задачу. У меня было ощущение, что коллеги по сектору с затаённым вниманием ждали, каков будет результат моих трудов. Когда отчёт был готов, он был направлен начальнику конструкторского отдела Илье Леопольдовичу Милейковскому, который в своё время занимался как теоретическими, так и практическими исследованиями токоподводов. Илья Леопольдович полностью одобрил отчёт. Это была первая маленькая победа. Дальше мне предстояло рассчитать токоподводы для акселерометров другого типа, что я также успешно выполнила.

Позже самостоятельно, а также в соавторстве с Милейковским и научным руководителем моей диссертационной работы Владимиром Александровичем Бауманом я опубликовала несколько статей в сборниках “Известия вузов. Приборостроение” и “Труды МВТУ”. Написав статью “Исследование двух схем радиальных упругих токоподводов гироскопических приборов”, я поехала в МВТУ к Евгению Павловичу Попову – создателю теории тонких стержней, чтобы ознакомить его с содержанием статьи. Я понимала, что Евгений Павлович доволен тем, что его теория нашла применение на практике. Решив поощрить мою работу, Евгений Павлович подарил мне свою книгу “Теория и расчёт гибких упругих стержней” с тёплой дарственной надписью. Однако через несколько лет он попросил меня вернуть ему эту книгу и подарил другую – “Нелинейные задачи статики тонких стержней” с более краткой и общепринятой дарственной надписью: “Уважаемой Алле Дмитриевне от автора”. Тогда я подумала, что великие люди бывают весьма озабочены тем, чтобы их слова и записи кто-нибудь ненароком не истолковал превратно. А Евгений Павлович, действительно, достиг больших высот в отечественной науке. В 1992 году он по праву был избран академиком Российской Академии Наук.

Однако продолжать заниматься расчётами токоподводов и дальше мне было неинтересно, поскольку мне хотелось расширить область своих исследований. Я пришла в МИЭА в очень благоприятное для себя время: существовавший ранее научно-теоретический отдел был ликвидирован, и в этих новых условиях я оказалась едва ли не единственным специалистом, занимавшимся инструментальными погрешностями приборов, в направлении, которым в то время руководил главный конструктор Евгений Андреевич Правоторов. Поэтому при желании я могла взяться за решение любой задачи, связанной с механикой акселерометров, а позже и гироскопов.

Как и на прежней работе, в научно-технической библиотеке я еженедельно знакомилась с новыми поступлениями технической литературы. Однажды в одном из журналов я увидела статью, посвященную расчёту балки с цилиндрической выемкой. В наших акселерометрах ДА – 6С и ДА – 6М использовался упругий подвес маятникового чувствительного элемента, представляющий собой систему двух параллельных торсионов с тонкими перемычками, образованными двумя цилиндрическими поверхностями, так называемыми Х-образными шарнирами. В целом упругий подвес представлял собой пространственную раму с произвольно направленной нагрузкой. Я загорелась желанием сделать расчёт жёсткости, а также ударной и вибрационной прочности этой конструкции.

Не без некоторых колебаний, как мне показалось, поскольку на предприятии, по-видимому, подобные попытки уже были предприняты, Илья Григорьевич дал согласие на проведение расчёта, и эта задача была включена в план моей работы. Я взялась за учебники сопромата. Одно дело – в течение четырёх семестров прослушать эту дисциплину в МВТУ, и совсем другое дело – применить свои знания на практике для расчёта характеристик реально существующего прибора. Расчётам на прочность при динамических нагрузках нас вообще не обучали. В случае возникновения у меня трудностей при решении задач, связанных с тематикой предприятия, мне совершенно не с кем было бы посоветоваться. Поэтому я начала искать людей, которые в случае необходимости могли бы дать мне квалифицированный совет.