Шрифт:
Подобные свои наставления он лично порой и собственноручно применял в действии. Так, например, товарищ по играм царских детей Володя Олленгрэн (1867–1943) по этому поводу делился воспоминаниями:
«Это был на редкость веселый и простой человек: он с нами, детьми, играл в снежки, учил нас пилить дрова, помогал делать снежных баб, но за шалости крепко “дирывал” за уши. Однажды мы с Ники забрались в Аничковом саду на деревья и плевали на проходящих по Невскому проспекту. Обоим от будущего Александра Третьего был дёр, отеческий и справедливый» [11] . По первым дневниковым записям цесаревича Николая можно судить, что в царской семье не только баловали детей, но и, случалось, наказывали. Так, например, в записи от 29 мая 1882 г. читаем: «Встали в семь. Одевшись, [пили] молоко. Играли с Максим Карловичем Прейсом. Учились. Мама нам подарила необходимые предметы для рыбной ловли. Завтракал д. Пиц (великий князь Павел Александрович. – В.Х.). Так как Георгий очень шалил за завтраком, то его повели в кусты, сняли панталоны и высекли веткой (попоша, от этого странного обращения с ней, раскраснелась)…» [12]
11
Царские дети. М., 2003. С. 56.
12
ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 217. Л. 153.
Великий князь Кирилл Владимирович (старший сын великого князя Владимира Александровича) с теплотой вспоминал о времени, проведенном в детстве в кругу царской семьи:
«Если мы не встречали Рождество в Царском, то проводили его с дядей Сашей, тетей Минни и нашими кузенами в Гатчине. Мы нередко ездили туда в течение года, но Рождество в Гатчине являлось особым поводом для сбора семьи.
Мы восхищались нашими старшими кузенами и несколько завидовали им, потому что они могли делать то, до чего мы еще не доросли.
Миша был любимцем дяди Саши, и мне тоже он очень нравился своим милым характером. /…/
Елке и подаркам всегда предшествовала служба в церкви, после которой, по традиции нашей семьи, мы собирались в какой-нибудь темной комнате. Затем дядя Саша уходил в комнату, где стояла елка, чтобы узнать, все ли готово. Мы пребывали в томительном ожидании и страшно волновались. Наконец, дядя Саша звонил в колокольчик и дверь распахивалась, и мы вбегали в комнату, где на столах вокруг елки нас ожидали великолепные подарки.
Мы очень любили дядю Сашу, он был исключительно добр к нам, и многие счастливейшие часы моего детства, особенно зимой и ранней весной, я провел у него в Гатчине. Туда нас часто приглашал на уик-энд кузен Миша. Весной мы ходили на веслах по живописным, кристально чистым озерам парка, питавшимся родниковой водой, а летом совершали прогулки на велосипедах по его аллеям.
Зимой мы играли во всевозможные игры на снегу: катались на коньках и съезжали на санях с ледяных гор на территории дворца. Спуск был крутым и очень быстрым. Я обычно сидел на коленях матроса, возглавлявшего процессию. Царило беспредельное веселье. Дядя Саша часто наблюдал за нашими играми, получая от них не меньшее удовольствие, чем мы сами» [13] .
13
Вел. кн. Кирилл Владимирович. Моя жизнь на службе России. СПб., 1996. С. 39–40.
В дневнике цесаревича Николая за 1884 г. имеется запись:
«11 июня. Понедельник. Утром шел дождь. Мама ездила верхом с д. Пицом. Завтракали с т. Мари, д. Пицом, Петюшой и Боголюбов. Гуляли с Папа в Александрии. Погода совсем прояснилась. После обеда ездили верхом: я на Карабахе, брат на Гусаре. Я объехал кругом всей Александрии 4 с половиною раза. Вечером Папа нас поливал. Вода попала за голенища наших сапог. Мы поднимали ноги и вода вытекала струею, наподобие гадящих собак. Тетя Мари помирала при этом со смеху. Конечно д. Пиц подпустил несколько нравоучительных фраз, которые я дурно расслышал» [14] .
14
ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 219. Л. 163–167.
Стоит заметить, что подобные шутки Александра III с водными процедурами над детьми не всегда воспринимались безропотно с их стороны. Вот одна из подобных сцен, которую наблюдали приближенные:
«Взрослые сидят на террасе, возле которой внизу, в песке копается Миша. Бывший в хорошем настроении духа, Александр III взял лейку с водой и, подозвав Мишу, сверху широкой струей забрызгал мальчика. Смеялся Миша, весело грохотал грузный отец, почтительно заливались присутствовавшие.
– Ступай, Миша, переодеваться. Весь, гляди, мокрый.
Но Миша заупрямился.
– Ты меня поливал, теперь моя очередь, становись на мое место.
И вот Миша уже на террасе, с лейкой доверху полной водой, теребит отца:
– Скорее, папа, скорее.
Ничего не поделаешь: Александр III, как был в мундире, спускается вниз, становится на место Миши и терпеливо ждет, пока Миша не выльет всего содержимого лейки на лысину отца. Довольные друг другом, возбужденные оба, отец с сыном идут переодеваться» [15] .
15
Хрусталев В.М. Великий князь Михаил Александрович. М., 2008. С. 50–51.
По всеобщему мнению, любимцем Александра III из трех сыновей был младший сын Михаил, краснощекий здоровяк, с веселым и живым характером. Старшие братья Николай и Георгий не переставали удивляться, какие многие шалости строгий к ним отец прощал Мише. Как бы им досталось за такие вольности?! А в устах Миши эти шутки до слез смешили отца, заставляя его сотрясаться всем могучим телом.
Граф С.Ю. Витте (1849–1915), в частности, отмечал в воспоминаниях результаты длительного наблюдения о существовавших взаимоотношениях в царской семье: