Ее доктора звали Джош Скотт. Ему было тридцать два, и он считался одним из лучших медиков в округе.

– К нему идут из-за красивых глаз, только и всего.

Мэллори не считала Джоша красивым. Симпатичным – да. Умеющим привлечь внимание… а еще серьезным, даже когда он улыбался. Джош всегда выглядел очень серьезным, как будто побывал в аду, но вернулся обратно целым и невредимым. И узнал много чего важного по пути.

Но все это не имело никакого отношения к его работе. Джош трудился как проклятый.

– Вы очень несправедливы к человеку, который спас вам жизнь. Завтра я первым же делом проверю ваши рецепты.

– Ну ладно, посмотрим. А где же твой парень?

Мэллори перевела дух.

– Ну… – начала она.

– Он не пришел? Какой позор, а ведь ты так разоделась ради него. – И с этими словами пожилая женщина пошла внутрь.

Мэллори повернулась и стала смотреть на браслет. В одном миссис Берленд была права: для женщин с такой работой, как у нее, эта вещь была совершенно непрактичной. Подвески будут звенеть и цепляться за все подряд, начиная от катетеров и заканчивая волосами пациентов.

– Дорогая, что ты тут делаешь?

Мэллори оторвалась от созерцания браслета, внутренне готовясь к разговору с мамой. Элла сегодня надела свое лучшее вечернее платье. Его голубой цвет подчеркивал загар, который она получила, сидя во время перерывов на открытой веранде больницы. Там она читала любовные романы и выдумывала такую же сказку со счастливым концом для своей единственной незамужней дочери.

– Очень мило, – сказала она насчет браслета, – но…

– Непрактично, – закончила Мэллори. – Я знаю.

– На самом деле я хотела сказать, что обычно такие вещи девушкам дарят молодые люди. Тебе нужен бойфренд, Мэллори.

Да, она как раз присмотрела одного в магазине бойфрендов.

– А где твоя пара?

Отличный вопрос.

– Ох, дорогая, он что, не пришел на свидание?

Мэллори посмотрела на носки своих туфель.

– Может, он просто немного задерживается, – проговорила она.

– Для ваших отношений это большой минус.

Ага, самый большой минус для них – это то, что их пока нет вообще.

– Тебе тоже надо сходить на свидание.

– Мне? – удивленно спросила Элла. – О нет. Я пока не готова к новым отношениям, ты же знаешь.

Мэллори знала это очень хорошо. Мама повторяла эти слова на протяжении последних десяти лет, с тех пор как на нее обрушился развод – катастрофическое событие, за которое Мэллори целиком винила только себя.

– Ты какая-то бледная. Может, подхватила этот противный грипп, который сейчас повсюду?

Нет, ее болезнь называется по-другому – Синдром Кинутой Девушки.

– Все в порядке, мама. Не волнуйся.

– Хорошо, тогда я пойду внутрь. Скоро десерт. – Элла поцеловала ее в щеку и ушла.

Мэллори опять прошлась мимо витрин с вещами для аукциона и опять посмотрела на парковку. Десерт подходил к концу. Верхний свет погас, и началась слайд-презентация выставленных на продажу товаров, которую составила сама Мэллори. Больше медлить было нельзя. Пользуясь полумраком, она прокралась в зал, села на первое пустое место и перевела дух.

Пока все шло хорошо.

Она искоса посмотрела на людей, которые сидели за ее столиком, но толком ничего не смогла разглядеть. Справа от нее было пусто, слева сидел мужчина и смотрел на экран. Он показался ей немного знакомым, и Мэллори прищурилась, стараясь понять, где она могла его видеть. Вдруг кто-то сзади положил ей руку на плечо.

– Мэллори, вот ты где.

Ее начальница. Вот черт. Она повернула голову и с улыбкой поздоровалась:

– Здравствуйте, Джейн.

– Я тебя нигде не могла найти. Ты опоздала.

Джейн Миллер заведовала сестринским отделением больницы. А в прошлой жизни, наверное, была королевой, никак не меньше. С тех времен у нее осталась царственная осанка и голос, ослушаться которого было невозможно и который предвещал головную боль, если его обладательница была хоть в малейшей степени чем-то недовольна.

– О, я тут уже давно, – уверила ее Мэллори. – И всю ночь готовилась к аукциону.

– Да? И что?

– Пока все идет отлично, – быстро ответила Мэллори. – Пришел весь город. У нас будет хороший сбор.