– Венгамон, – просто повторил Торнхилл, на этот раз без вопросительной интонации. Странное сочетание звуков, казалось, имело какой-то смысл: жестокое желтое солнце, широкие равнины, растущий город колонистов, процветающая торговля рудой. – Мне известно это слово, наконец подтвердил он.

– Вы жили на этой планете? – пытала его девушка. – На Венгамоне?

– Я думаю… – неуверенно начал Торнхилл, ощущая слабость в ногах.

Четкий распорядок жизни рушился на глазах и исчезал в небытие, словно никогда и не существовал.

И ведь, действительно, не существовал.

– Я жил на Венгамоне, – сказал Торнхилл.

– Отлично! – вскричал Ла Флоке. – Установлен первый факт! Теперь подумайте, где вы были в момент перед тем, как очутились здесь. Может быть, в звездолете? Летящем между мирами? Подумайте, Торнхилл.

Он думал. Его мозг раскалывался от усилий выбросить все воспоминания, связанные с жизнью в Долине, и проникнуть назад, до той поры…

– Я был пассажиром лайнера «Королева-мать Элен», летящего на Венгамон из системы Юринела. Я… был в отпуске. Возвращался на свою… свою плантацию. Нет, не плантацию, а рудник. Мне принадлежит участок на Венгамоне. Да, да, участок для разработки.

Лучи двойного солнца показались ему нестерпимо горячими. У него закружилась голова.

– Теперь помню: полет проходил без всяких происшествий, мне было скучно, и я вздремнул на несколько минут. Затем, помню, я почувствовал, что нахожусь вне корабля, где-то в пустоте. И потом оказался здесь, в Долине.

– Обычный ход событий, – кивнул Ла Флоке и махнул рукой остальным, находившимся у реки. – Включая вас, нас теперь восемь. Я прибыл первым вчера, как я это называю, хотя фактически ночи, отделяющей сегодня от вчера, не было. После меня появилась девушка. Затем еще трое. Вы третий за сегодняшний день.

Торнхилл заморгал:

– Нас просто подхватили из ниоткуда и забросили сюда? Как это может быть?

Ла Флоке пожал плечами.

– Вы еще не раз зададите этот вопрос, прежде чем покинете Долину.

Идемте с нами к остальным.

Коротышка величественно повернулся и начал спускаться по тропинке. За ним последовала девушка, а за ней по пятам плелся Торнхилл. Он понял, что находится на невысоком обрыве над рекой, у подножия одной из громадных вершин, образующих границы Долины.

Было тепло, легкий ветерок шелестел травами. Торнхилл почувствовал себя моложе своих тридцати семи лет и без всякого основания более бодрым и восприимчивым. Ему доставляло удовольствие вдыхать аромат золотистых цветов, росших вдоль русла реки, и смотреть на блики двух солнц, игравшие в светлой воде.

Он взглянул на часы, стрелки показывали 14:23. Весьма интересно. Дата – седьмое июля 2671 года. Значит, это все тот же день. Седьмое июля 2671 года он вылетел из Юринела в Венгамон. Около 11:40 он завтракал. Это означало, что задремал он где-то около полудня, и, если ничего не случилось с его часами, с того времени прошло всего два часа. Однако память все еще утверждала, хотя воспоминания быстро исчезали, что он провел в Долине всю жизнь, не потревоженный никакими пришельцами вплоть до самых последних событий.

– Это Сэм Торнхилл, – неожиданно произнес Ла Флоке. – Новоприбывший.

Он с планеты Венгамон.

Торнхилл с любопытством оглядел остальных. Их было пятеро: трое людей, один гуманоид и один негуманоид. Последний, шарообразный, в этот момент пребывающий в желто-зеленой фазе, но, казалось, готовый сменить окраску на меланхолическую коричнево-красную, был существом со Спики.

Крохотные ноги с когтями торчали из-под крупного, похожего на дыню тела.

Черные гроздья глаз на верхушках черенков изучали Торнхилла с непостижимым любопытством, свойственным негуманоидам.

Гуманоид, как заметил Торнхилл, происходил с одной из планет Регула.

Об этом говорили проницательные глаза бледно-оранжевого цвета и крупный мясистый кадык, представляющий собой главную отличительную черту существ этой расы. Торнхилл уже встречался с ними ранее.

В числе троих людей была маленькая заурядная женщина, одетая во что-то тускло-серое, и двое мужчин: один – худощавый, с добрыми глазами ученого и извиняющейся улыбкой, другой – человек могучего телосложения, лет тридцати, голый по пояс. Он с нетерпением хмурился.

– Как видите, нас тут целая компания, – заметил Ла Флоке Торнхиллу. – Уэллерс, вам удалось, наконец, спуститься к Барьеру?

Могучий человек отрицательно мотнул головой.

– Я прошел по главному руслу как можно дальше, но там, за поворотом, уперся в Барьер, как в невидимую стену, уходящую в воду.

«У него сильный акцент землянина, – подумал Торнхилл, – он не из колоний».

Ла Флоке нахмурился.

– Вы не пробовали проплыть под ним? Нет, конечно, нет.

Уэллерс помрачнел.