Алекс считает, что нет ничего невозможного. Он любит говорить: если ты можешь путешествовать быстрее света, перед тобой все как на ладони. Поэтому не стоит убеждать его, что та или иная задача не имеет решения.

Мне требовалась помощь, и я снова отправилась к Шаре. Когда я вошла, та была поглощена беседой – вероятно, со своим искином. Знаком велев мне подождать, она задала несколько вопросов о звездных скоплениях в совершенно неведомой мне области, получила ответы, записала их и с широкой улыбкой повернулась ко мне.

– Ну как, Чейз? – спросила она. – Каково быть знаменитостью?

– Ищу способ заработать на этом.

– Как я понимаю, тебя уговаривают перейти в разведку?

– Были такие разговоры.

– Не стоит. Платят не так уж много, и никто, кажется, не стал знаменитым. – Она посерьезнела. – Чем могу помочь?

– Шара, в системе Тиникума была еще одна планета, класса К. Мы подозреваем, что объект, изменивший орбиту Марголии, выбросил ее из системы.

– И ты выясняешь, нельзя ли ее как-нибудь найти?

– Да.

– Зачем тебе это? Думаешь, там могла быть база?

– Вроде того.

– Ладно, – сказала она.

– Значит, ты считаешь, что ее все-таки можно найти?

– Когда это случилось? Девять тысяч лет назад?

– Совершенно верно.

– Хорошо. Не так уж давно. Но природа пришельца тебе неизвестна? Того, который разрушил систему?

– Нет. Мы думаем, что это могла быть черная дыра.

– Почему?

– Поблизости нет никаких звезд.

Шара скептически посмотрела на меня:

– Это могло быть чем угодно.

– Возможно. Нас не интересует, что это был за объект. Главное – найти пропавшую планету.

– Может, и получится. Расскажи еще раз про ту систему.

– Хорошо, – кивнула я. – На сегодня в ней есть два газовых гиганта на обычных орбитах. Есть еще Марголия, которая движется по сильно вытянутому эллипсу, и лишившийся своей планеты спутник.

– У той планеты класса Е есть имя?

– Бальфур. – Название начинало мне нравиться.

– И еще вы нашли там пару древних кораблей?

– Да. И станцию, которая свободно дрейфовала во время катастрофы. Вероятно, «Искатель» пытался совершить прыжок в гиперпространство, когда случился взрыв.

– Ясно. Насколько я понимаю, «Искатель» отправился в полет с детьми на борту за три года до катастрофы.

– Да.

– Значит, это нам мало поможет. Что насчет второго корабля… как его там?

– «Бремерхафена». Судя по его орбите, он был слишком далеко от Марголии, когда через систему пронесся пришелец.

– Интересно.

– Возможно, он находился на орбите Бальфура.

– Есть причины так считать? Или это лишь предположение?

– Предположение.

– Что насчет станции?

– В момент катастрофы она была в окрестностях Марголии.

– И теперь оба на околосолнечной орбите?

– Да.

– Сообщи мне подробности – все, что знаешь. Первым делом нужно выяснить, когда это произошло.

– Мы уже это знаем.

– Ладно. Может, и выйдет. Пришли мне данные. Я изучу их как следует, а потом свяжусь с тобой.

– Спасибо, Шара.

– Пожалуйста. Рада помочь. Хоть какая-то возможность отвлечься от рутины. Сроки есть?

– Нет, – ответила я. – Раз это дело ждало столько лет, подождет и еще немного.

Шара рассмеялась:

– Пришли данные сегодня вечером. К завтрашнему дню постараюсь что-нибудь выяснить.

– Ты была права насчет времени катастрофы, – сказала она на следующий вечер, когда мы сидели в «Лонгтри», потягивая коктейли. – Это случилось первого марта две тысячи семьсот сорок пятого года по земному календарю.

– Всего на пару дней отличается от наших расчетов.

– Речь идет скорее о календарях, чем о времени как таковом, – заметила Шара. – Порой со временем происходят всякие странности, особенно если между объектами сотни световых лет.

– Ладно, – кивнула я. – Мы знаем, когда это произошло. Что дальше?

Певица исполняла «Огонь и лед». На улице было холодно и сыро, но в «Лонгтри» людей набилось, как сельдей в бочке. В одном крыле играли свадьбу, в другом большая компания что-то праздновала. В зале то и дело раздавались взрывы смеха. В центре его танцевали несколько пар.