Следуя указаниям Мэтти, я прошла через другую дверь в широкий коридор, поднялась на лифте на четвертый этаж и свернула налево. Послышался стук каблуков по камню, и появилась Мэтти Кленденнон, совершенно не похожая на свое изображение. Я ожидала увидеть дряхлую полуизможденную старуху, но Мэтти была прямой как штык. Она прямо-таки излучала энергию и двигалась по каменному полу словно кошка – высокая, властная, с серо-зелеными глазами и изящными, выразительными чертами лица. На губах ее играла улыбка.

– Добро пожаловать, Чейз Колпат, – поздоровалась она. – У меня редко бывают гости.

На ней была одежда песочного цвета и солдатское кепи, какие порой надевают, отправляясь на раскопки. Несмотря на ее восемьдесят лет, этот костюм вовсе не выглядел нелепо.

– Рада с вами познакомиться, госпожа Кленденнон, – сказала я.

Она перевела взгляд на окружавшие нас резные таблички.

– Как выяснилось, именно на них записан «Эпос о Гильгамеше», – сказала она.

– Правда? – Я попыталась изобразить удивление, решив, что старуха выжила из ума.

– Ну, не в буквальном смысле, конечно, – пояснила она, заметив мою реакцию. – Это копия дворца в Хорсабаде. Того самого, где Джордж Смит нашел клинописные таблички.

Она повела меня по длинному коридору. Каменные стены и полы сменились бархатными портьерами, толстыми коврами и роскошной мебелью. Мы свернули в комнату, где стояли современные кресла и диван. Занавески на двух окнах смягчали солнечный свет.

– Садитесь, Колпат, и расскажите, что привело вас в дом Саргона.

– Потрясающе, – заметила я. – Как так вышло, что вы тут живете?

Она приподняла седую бровь:

– Комплимент или упрек? Что-то не так?

– Нет, – сказала я. – Просто… слегка необычно.

– А где бывает лучше? – Она внимательно посмотрела на меня, словно определяя, друг я или враг, и в конце концов приняла благоприятное для меня решение. – Хотите выпить?

Пока она смешивала пару «Черных Бенни», я отодвинула занавеску и выглянула в окно. Вместо Уэтланда, который я ожидала увидеть на горизонте, передо мной предстал город с минаретами и башнями.

– Багдад, – сказала она. – Во времена расцвета.

Проекция.

– Вам надо было бы увидеть его ночью, когда зажигаются огни. – Она протянула мне бокал с напитком. – Я решила, что жизнь на Окраине не слишком мне нравится. И вернулась в лучшие времена.

Я окинула взглядом комнату с кондиционером, синтетическими стенами и установкой виртуальной реальности.

– Не считайте меня идиоткой, – рассмеялась она. – Здесь собрано лучшее, созданное в обоих мирах. Багдад романтичен, но им лучше любоваться издали.

Я попробовала «Черный Бенни» и похвалила вкус.

– Мой любимый. – Она хотела сесть, но передумала. – Идемте, Колпат, я вам кое-что покажу.

Вернувшись в коридор, мы пару раз свернули, миновали несколько комнат и вошли в огромный зал, где солнечный свет лишь частично рассеивал мрак. Все вокруг было заставлено глиняными горшками и опять же резными каменными цилиндрами.

– Каждая группа – рассказ о какой-либо истории, – сказала Мэтти. – Вон там – деяния Синаххериба. Справа от вас – славные дела Асархаддона. А там, – она достала фонарь, включила его и направила луч на постамент, – не что иное, как Хрустальный трон.

– Что такое Хрустальный трон?

– Трон Саргона, моя дорогая. Да вы, похоже, не слишком прилежно учились?

– Иногда мне и в самом деле так кажется.

Она рассмеялась звенящим смехом: казалось, в воздухе рассыпаются ледяные кубики.

– Вы в каком-то смысле охранник? – спросила я.

– Да, в каком-то смысле. На самом деле за охрану отвечает искин. – Она улыбнулась. – Это на случай, если у вас вдруг возникнут какие-нибудь мысли.

– Вряд ли, – сказала я. – Хрустальный трон мне ни к чему.

Мы вернулись в гостиную, и Мэтти приготовила еще пару коктейлей.

– Итак, – спросила она, – что вам нужно узнать о Маргарет, раз вы явились во дворец?

– Она ведь была вашей близкой подругой?

– Маргарет Уэскотт. – Мэтти огляделась так, словно искала что-то в комнате. – Да. Другого такого человека я не знала.

– Что вы имеете в виду?

– Она была удивительной женщиной, всегда готовой прийти на помощь своим друзьям.

– А Адам? Вы хорошо его знали?

Она задумалась.