— Посмотри на меня, красавица, — обратился парень к Цзыване.

Девушка покорно подняла голову, и «боксер» от неожиданности отпрянул. Да и сам Стэнтон Вэр едва не охнул от изумления.

Глаза Цзываны сошлись у самой переносицы, рот скосился набок, и все прелестное личико превратилось в отвратительную, отталкивающую гримасу.

«Боксер» отвернулся.

— А ну тебя, — махнул он рукой, — поезжайте и возвращайтесь побыстрее, чтобы не пропустить магическое представление.

— Мы обязательно вернемся, — заверил его Стэнтон Вэр, садясь в седло.

Когда уже ни один человек не мог их услышать, он спросил Цзывану:

— Как тебе это удалось? Что ты умудрилась сотворить со своим лицом?

Девушка лишь рассмеялась.

— Когда я еще жила в Запретном городе, — рассказала она, — там был один евнух, которого мы все ненавидели и часто строили за его спиной всякие глупые рожицы. Но стоило ему повернуться, мы снова принимали чинный вид. Он так и не понял, почему все вокруг смеялись.

Стэнтон Вэр тоже рассмеялся, но решил больше не рисковать. Лучше голодать до самого Пекина, чем еще раз столкнуться с «боксерами».

Доехав примерно до середины долины, путники внезапно увидели пожар. Горело большое здание.

— Ты знаешь, что это за дом? — спросила Цзывана.

— Наверняка сказать не могу, — отозвался Стэнтон Вэр.

— А ведь это летняя резиденция представительства Британии.

— Не приходится сомневаться, кто поджег ее, — хмуро и резко заключил майор, чувствуя, что это и есть начало той войны, которой все так боялись. Можно было только молиться, чтобы Герберт Сквайерс получил его сообщение, а сэр Клод Макдоналд наконец-то осознал грозящую опасность.

Той ночью путники не успевали доехать до Пекина, поэтому устроились на ночь в парке летнего дворца британского посланника. Дом оказался заперт. Стэнтон Вэр спрашивал себя, сколько же людей прячется там в страхе перед нелепой и тупой агрессией «боксеров».

На следующий день, когда Стэнтон с Цзываной подошли почти к самой столице, сборища молодых людей с красными повязками можно стало видеть повсюду.

Из города выходили простые китайцы, чтобы поглазеть на них. Они требовали зрелищ, искренне веря всему, что изрекали прорицатели в красных повязках.

Стэнтону Вэру казалось, что «боксеров» гораздо больше, чем предполагали сведущие и сознававшие опасность люди.

Эти неграмотные парни были молоды, сильны и не знали меры ни в чем. Не зря принц Дуань рассчитывал на них как на грозную разрушительную силу.

В полдень следующего дня они увидели на окраинах города горящие церкви.

Стэнтон Вэр постарался держаться подальше от пожаров и поэтому выбирал путь по узким боковым улочкам. Нужно было как можно быстрее добраться до дома Цзэнь-Вэня.

Но к его дому молодые люди подъехали лишь поздно вечером. Они остановились не у парадного подъезда, а у одной из боковых дверей, которыми, по словам Цзываны, пользовались слуги.

Принц Дуань вполне мог послать своих людей следить за домом, и девушку похитили бы раньше, чем она успела бы постучать в дверь.

— Ты ничего не забываешь, — с восхищением проговорила Цзывана.

— Просто ты мне дорога, — спокойно объяснил Стэнтон Вэр, — поэтому я не могу думать ни о чем, кроме твоей безопасности.

— Мы не сможем вздохнуть свободно, пока не окажемся в доме Цзэнь-Вэня, — с улыбкой согласилась девушка.

Убедившись, что улица пуста, Стэнтон Вэр спешился и постучал в дверь.

Странно, но ответа не последовало. Озабоченно взглянув на свою спутницу, он постучал снова.

И вновь молчание. Майор уже собирался постучать в третий раз, но тут в глубине дома послышались поспешные шаги, затем лязг многочисленных задвижек и щеколд, и наконец дверь приоткрылась. В узкую щель выглянул Инь!

Цзывана легко спрыгнула с седла.

— Ты вернулся, Инь! — радостно воскликнула она. — Слава богу, ты цел и невредим! Мы так за тебя волновались!

— А я очень волновался за вас, госпожа, — широко улыбаясь, ответил верный слуга. Он впустил их в усадьбу, а потом отвел лошадей в конюшню.

Стэнтон Вэр шел вслед за Цзываной через многочисленные внутренние дворики к главному дому.

Было ясно, что самого Цзэнь-Вэня нет. Это подтвердил и Инь. Он первым делом сказал: