— Ну уж, «Чёрный кувшинчик», несолидно, — тут же сориентировалась У Цюсян. — Этим двум богатеям больше «Тигрёнок» [233] подходит!

— Мать твою, У Цюсян, ты, как говорится, точно на шест заберёшься — с полуслова понимаешь, — крякнул Ян Седьмой, поняв, что деваться некуда. — «Тигрёнок» так «Тигрёнок»!

Сунь Лун и Сунь Ху переглянулись.

— Брат, а ведь послушать большого лаобаня Яна — недурной план выходит, — сказал Сунь Ху.

— Я будто вижу, как эти юани, словно листья с деревьев, прямо с неба с шелестом сыплются, — заикаясь промямлил Сунь Лун.

— Братки, — продолжал Ян Седьмой. — Зачем, спрашивается, Лю Сюаньдэ [234] понадобилось трижды посещать шалаш Чжугэ Ляна и приглашать его? [235] Ему что, надоели праздность и безделье? Нет, ему нужен был план по наведению порядка в государстве. Чжугэ Лян научил Лю Сюаньдэ, что делать, вот Поднебесная и разделилась натрое. Я, почтенный Ян, и есть для вас, братки, такой советник! В будущем разбогатеете — не забудьте отблагодарить наставника!

— Покупать большие котлы, возводить цеха, набирать работников, увеличивать объёмы закупок — где на всё это деньги взять? — размышлял Сунь Ху.

— Пойдите к Цзиньлуну, попросите ссуду! — хлопнул себя по ляжке Ян Седьмой. — Припомните те времена, когда он сооружал помост в абрикосовом саду, революцию проводил. Вы, четверо братьев, были у него самые верные приспешники.

— У тебя, почтенный Ян, все слова в нехорошую сторону переиначиваются, — скривился Сунь Ху. — Что это за «верные приспешники»? Это «близкие соратники» называется!

— Хорошо, хорошо, близкие соратники, — согласился Ян Седьмой. — Во всяком случае, уважением у него вы пользуетесь.

— Почтенный Ян, — льстиво заметил Сунь Лун, — а ведь ссуду эту возвращать надо будет. Подзаработаем — хорошо. А если в убытке останемся, что возвращать?

— Ну и мозги у вас, свинячьи просто, — сплюнул Ян Седьмой. — У коммунистов как: если деньги не выброшены на ветер, считай, не потрачены. Будем с прибылью, может, возвращать и не придётся; будем в убытке, денег нет, даже если потребуют вернуть. К тому же эта марка соуса, «хун», уже так затрёпана, что обречена. Это всё равно что, готовя этот соус, топить не дровами, а юанями, куда убытки отнести?

— Значит, попросить Цзиньлуна помочь со ссудой? — подвёл итог Сунь Ху.

— Со ссудой, — эхом откликнулся Сунь Лун.

— А получив, накупить котлов, нанять работников, построить цеха, разместить рекламу?

— Накупить, нанять, построить, разместить!

— Именно так! Наконец-то дошло, твердолобые! — снова хлопнул себя по ляжке Ян Седьмой. — А лес для строительства цехов старший брат поставит. Цзинганшаньский бамбук, он крепкий, упругий и прямой, сотню лет простоит, не сгниёт. От цены ёлки лишь половина, поистине «цена дешёвая, товар превосходный». На двадцать цехов нужно четыре сотни балок. Бамбуковые жерди обойдутся по меньшей мере на тридцать юаней дешевле каждый. На одной этой поставке я вам экономлю двенадцать тысяч юаней!

— Кружил вокруг да около, а дело, оказывается, в поставке бамбука!

Подошла У Цюсян с двумя бутылками «Тигрёнка» и парой пачек «Доброго приятеля». За ней следовала Хучжу, в правой руке она несла огурцы с толчёным чесноком и свиными ушами, а в левой — жареный рис с арахисом. У Цюсян поставила вино на стол, положила перед Яном Седьмым сигареты и язвительно бросила:

— Не переживай, эти два блюда — подарок от меня братьям Сунь под вино, в твой счёт включено не будет.

— Ты, хозяйка, старину Яна ни во что не ставишь. — И Ян Седьмой хлопнул по карману, как по барабану. — Старина Ян не богатей, но за огурцы расплатиться есть чем.

— Знаю, что ты при деньгах, — кивнула Цюсян. — Но этими блюдами я к братьям Сунь подлизываюсь: думаю, ваш этот острый соус «хун» может стать популярным.

Хучжу поставила блюда перед братьями. Они торопливо вскочили:

— Сестрица, стоило ли беспокоиться, своими руками…

— Всё равно без дела сижу, решила помочь вот… — улыбнулась Хучжу.

— Хозяюшка, что же ты одного большого лаобаня привечаешь? И за нами поухаживала бы, что ли! — обратился с другого столика У Юань. Незамысловатым меню в пластиковой обложке он отмахивался от белых мотыльков. — Заказ сделать хотим.

— Выпейте как следует, нечего его деньги экономить. — Цюсян налила братьям, глянув искоса на Яна Седьмого. — Поухаживала я в прошлом за этими мерзавцами.

— Мерзавцы эти хлебнули по полной, да и жить им немного осталось, наверное, — заметил Ян Седьмой.

— Помещик, богатей, командир самообороны, предатель, контрреволюционер… — полушутя-полусерьёзно перечисляла У Цюсян, показывая на сидевших за другим столиком. — «Мерзавцы» Симэньтуни почти в полном составе, вот это да. И чего собрались, затеяли что? Бунтовать задумали?