Он еще не оправился от потрясения, которое пережил, увидев во плоти Клуфмана. Снова обдумывая свой отчаянный поступок, он сам удивился тому, что ему удалось провернуть такое. Пробиться локтями в берлогу администратора первого разряда, дерзко стоять перед ним, выдвигая смелые требования, и заставить его уступить, громоздить один обман на другой и довести до логического конца свой блеф – все это казалось ему нереальным.

Этого не могло быть! Это, должно быть, какая-то буйная фантазия из Дворца Грез, просто сон, в котором он победил, и который улетучится, как только поток крови вынесет последние остатки наркотика из его мозга.

И все же здания были реальными! Реальным было небо. Реальной была мостовая, по которой он шагал. Реальным был также его разговор с Клуфманом. Итак, он победил. Его попросили принять статус второго разряда!

Он-таки вынудил Клуфмана пойти на уступки.

И все же Квеллен понимал, что по сути он ни черта не выиграл.

Он провел свой дерзкий маневр с рассудительным апломбом, но это был маневр глупца, и он понимал это еще более отчетливо, чем час назад. Любой человек мог бы гордиться тем, что у него хватило духу подобным образом противостоять Клуфману, однако, осуществив все это, Квеллен понял, что приобрел только временную иллюзию торжества. Необходимо начать воплощать в жизнь запасной план, над которым он уже размышлял в течение последних нескольких часов. Его ум со временем привык к этой основной идее, и он понимал, что придется прибегнуть к ней, хотя и не был уверен, что успеет все сделать.

Он был в смертельной опасности. Нужно было действовать крайне быстро.

Клуфман не обманул его своими улыбками, хвалебными словами, обещанием ввести его в состав Верховного Правления, своим очевидным восхищением дерзостью Квеллена. Клуфман боялся, что с Мортенсеном может что-нибудь случиться, ведь это означало угрозу его собственной власти, но Клуфманом нельзя было помыкать с такой легкостью!

«Он получит от меня Ланоя и Мортенсена, а затем уничтожит меня!» Сейчас Квеллен в этом не сомневался. "Мне следовало понять это с самого начала.

Разве можно было надеяться перехитрить Клуфмана?" Но он не раскаивался в том, что сделал такую попытку. Ведь человек – не червяк, он может, выпрямившись, стоять на ногах, он может бороться за свое положение в жизни! По крайней мере, он может попытаться сделать это! И Квеллен попытался!

Он сотворил нечто такое безрассудно храброе, что граничило с нелепостью, и он совершил все это с честью, пусть даже успех его окажется, по всей вероятности, нереальным.

А теперь ему нужно поторопиться, чтобы защитить себя от гнева Клуфмана.

У него еще было время. Эйфория встречи с Клуфманом прошла, мышление его стало ясным и четким.

Он вошел в здание Уголовного Департамента и тотчас же распорядился, чтобы Ланоя снова извлекли из бака и привели в его кабинет. Ланой казался угрюмым и подавленным.

– Вы еще пожалеете об этом, Квеллен, – с горечью произнес Ланой. – Я не шутил, когда говорил, что Брогг запрограммировал свои подстраховочные автоматы на мой альфа-ритм. Я мог бы сообщить о вашем африканском прибежище Верховному Правлению…

– Вам нет необходимости доносить на меня, – сказал Квеллен. – Я отпускаю вас.

Ланой смутился:

– Но ведь вы сказали…

– То было раньше. Я освобождаю вас и постараюсь стереть с лент как можно больше материала, так или иначе касающегося вас.

– Значит, вы все-таки уступили, Квеллен? Вы поняли, что не стоит рисковать?

– Совсем наоборот. Я ни в чем не уступил. Я сам сообщил Верховному Правлению о своем проступке. Я рассказал об Африке лично Клуфману. Не было смысла зря тратить время на разговоры с более мелкой сошкой. Так что то, о чем расскажут ваши автоматы, уже известно кому надо.

– Неужели вы считаете, что я поверю вам, Квеллен?

– Так или иначе, это истинная правда. И поэтому цена за то, что я отпускаю вас, стала иной. Теперь это уже не ваше молчание. Теперь это уже ваши услуги.

Ланой выпучил глаза:

– О чем это вы, комиссар?

– О многом. Но у меня сейчас нет времени на объяснения. Я выведу вас из этого здания. Вам придется самому отправиться назад, в свою лабораторию.

Но через час я приеду к вам туда. – Квеллен покачал головой. – Не думаю, что вы еще долго будете оставаться на свободе, Ланой. Клуфману не терпится забрать у вас машину. Он хочет использовать ее, чтобы пересылать в прошлое политзаключенных. И повысить государственные доходы. Он решит проблему безработицы, забрасывая пролетариев назад в прошлое, глубокое прошлое!

Например, на пятьсот тысяч лет. Оставит их там на съедение саблезубым тиграм. Вас снова арестуют, я в этом не сомневаюсь. Но, по крайней мере, я здесь буду ни при чем.

Он вышел вместе с Ланоем из здания. Невысокий агент как-то задумчиво поглядел на Квеллена, когда они направлялись к ближайшей платформе.

– Мы скоро встретимся, – сказал Квеллен.

Он тоже сел в вагончик, только местной линии, и поехал к своему дому, чтобы выполнить еще одно, последнее дело. Предпринял ли уже Клуфман меры против него? Несомненно. В одном из залов заседаний Верховного Правления сразу же созвали совещание. Правда, очень скоро Квеллен будет в безопасности.