Горящее поместье приближалось. Взметая яркие искры к небесам, высокое пламя страстно лизало стены особняка, вырываясь из окон и прожженных в крыше дыр. Не снижая высоты, Рэвендел облетел свои земли вокруг, высматривая внизу хотя бы какие-то признаки жизни, но не заметил никого. От обитателей поместья не осталось и следа, словно в старом особняке никогда никого и не было. Стиснув зубы, Алан закрыл свой обычный глаз, взглянув на все через демоническое око, и сразу же заметил одно бешено бьющееся сердце. У проломанной ограды, в тени раскидистой ивы, кто-то прятался, кто-то знакомый, но не принадлежащий этому месту. Бесшумно спланировав вниз, Алан влетел под низкую крону и, впившись ногами в землю, стиснул когтистой лапой чью-то тонкую шею, услышав сдавленный писк. В тот же миг ледяное копье ударило его в спину, но разбилось о жесткое крыло, не причинив Алану никакого вреда. Зарычав от ярости, Рэвендел сильнее сжал пальцы, и его тень обволокла уже слабо шевелящуюся добычу.

– Герта? – Алан вдруг узнал девушку, которая почти потеряла сознание, бессильно повиснув на его руке. Он аккуратно прислонил волшебницу к мокрому от дождя стволу дерева и, придерживая ее, несильно ударил по щеке. Это подействовало, Герта Алсатри открыла глаза, подслеповато уставившись на Алана, и почти сразу же с криком отшатнулась, ударившись затылком о дерево.

– Спокойно, это я, Алан! – Молодой человек сильно встряхнул девушку и повернулся к ней человеческой половиной лица. – Ученик твоей наставницы, узнаешь меня?

– Что?! – Девушка, казалось, не поверила своим ушам. – Господин Рэвендел?

– Он самый, – Алан выпустил Герту, и та едва устояла на ногах. – Что ты тут делаешь?

– Что с вами произошло? – Девушка задала свой вопрос одновременно с Аланом.

– Уже не имеет значения, – поморщился Рэвендел. – Что ты здесь делаешь? – повторил он.

– Я… я искала вас, – Герта не могла оторвать покрасневших, заплаканных глаз от изменившегося мужчины. – Госпожа Шарлотта просила отыскать вас и передать, – она зашарила дрожащей рукой по своему плащу, – передать это. – Девушке все же удалось отыскать в складках плаща скомканную записку. – Это очень важно!

– Тогда почему она сама не пришла? – Рэвендел вырвал из ее рук помятый лист бумаги, и его пальцы скользнули по чему-то вязкому. – Здесь кровь! – Алан поднес руку к лицу, сразу же уловив неприятный запах, будоражащий его темное естество.

– Она… госпожа Фроне, учительница, она… – плечи Герта мелко задрожали, и ее речь превратилась в бессвязное бормотание.

– Говори! – Алан еще раз встряхнул девушку.

– Госпожа Фроне – мертва! – выпалила Герта сквозь раздирающие ее рыдания. – Я убила ее! Я!

Рэвендел застыл с открытым ртом. Ни одно из недавних событий не могло сравниться с вестью о смерти его наставницы, женщины, считавшей его сыном, той, которая научила его всему, что знает сама, и никогда не отворачивалась от него, что бы ни произошло. Первым и самым ярким желанием Рэвендела стало убийство Герты. Тень скользнула по телу рыдающей девушки и обвилась вокруг ее хрупкой шеи. Алан, оскалившись, сжал кулак, и между его пальцев хрустнула смявшаяся бумага. Тень вздрогнула и замерла. Встряхнув головой, Алан развернул записку и быстро пробежал взглядом по ровным строкам, написанным плавным, слегка размашистым почерком Шарлотты Фроне.

«Алан, мальчик мой, я так много хотела бы тебе сказать, но, увы, уже не успею. Когда ты будешь читать эти строки, на твои плечи уже обрушатся такие испытания, какие я не пожелала бы даже своим злейшим врагам, представь себе, у меня есть и такие. Что же касается меня, я, наверное, уже умру. После нашего разговора ко мне приходил человек из залов Безысходности и забрал меня в башню. Там он долго говорил со мной, расспрашивал о тебе. Я не дала ему тех ответов, которые он хотел услышать, и не поверила ни единому его слову о тебе. Он отпустил меня, и ко мне стали приходить мысли, которых раньше никогда не было. В глубине моей души зарождалась злоба, злоба на тебя. Не знаю, откуда взялось это чувство, но оно не дает мне покоя. Мне кажется, я ненавижу тебя, мальчик мой, ненавижу и хочу, чтобы ты умер. Но я просто не могу этого хотеть, ведь я люблю тебя как родного сына. Я понимаю это, но ничего не могу с собой поделать. Кажется, я схожу с ума, чувствую себя беспомощной, никчемной старухой, это противно. Я так больше не могу. Пока я пишу эти строки, в моей голове звучит голос, голос того жреца, с которым я говорила в залах Безысходности, и он велит мне убить тебя, тебя и всех, кому дорог ты и кто дорог тебе. Я держусь из последних сил, но не знаю, насколько меня хватит. Защитные заклинания не помогают, а моя воля уже не та, что прежде. В моей душе теперь так много сомнений, а ведь нет ничего хуже, чем они. Помни об этом, Алан, никогда не сомневайся и иди твердо по тому пути, который избрал. Если тебе когда-нибудь не будет доставать решимости и веры в себя, то помни – я всегда в тебя верила. Берегись жрецов и не доверяй никому, мой мальчик. Я отдам это письмо Герте, не хочу, чтобы она была близко, когда я окончательно погружусь во тьму безумия. Надеюсь, ты позаботишься о девочке, когда меня не станет, ведь я тоже не безразличный тебе человек, и если я должна отнять чью-то жизнь, пусть это будет моя собственная. Прощай, мой мальчик, мой маленький Алан».

Словно завороженный, Рэвендел читал эти строки, чувствуя, как что-то холодное течет по его щекам. Едва он дочитал последнее слово, как на желтую бумагу закапали черные капли его слез, больше напоминающих капли крови.

– Как это случилось? – хрипло спросил Рэвендел, и его жуткий голос заставил Герту перестать плакать.

– Она, она дала мне записку, – девушка шмыгнула носом. – Я сразу же отправилась к вам. Но едва я вышла из школы, как наставница атаковала меня, ударила заклинанием прямо через окно… я бы не увернулась, если бы не звук разбивающегося стекла, и… все получилось само. В голове сразу же всплыло заклинание, которое госпожа Шарлотта вбивала в меня с самого детства…

– Отражение, – прошептал Алан. Он прекрасно помнил, как наставница школы Магии обучала его этому виду защитного волшебства. Отражение было излюбленным заклинанием Шарлотты Фроне, и оно же было первым заклинанием, которому она обучала своих учеников. Неудивительно, что Герта воспользовалась именно им, и скорее всего старшая наставница знала об этом. Знала и именно поэтому атаковала свою ученицу, заранее предупредив ее звоном разбитого стекла.

– Да, именно оно, а потом, я… я даже не ожидала, что смогу отразить заклинание наставницы, но у меня получилось. Я не знаю как, но отражение сработало, и заклинание наставницы поразило ее же саму, а она даже не попыталась сплести щит или уклониться, я не понимаю… – девушка вновь заплакала. – Я бросилась к ней, но она уже умерла. Шарлотта лежала на полу и… улыбалась. Потом в комнату начали прибывать ученики, наставники, я растерялась и убежала.