— И где? — тут же встрепенулся Григорий.

— Ты не поверишь, но… на Бестужевских курсах! Поехали!

— Куда?

— На Бестужевские курсы. Договариваться. Увидишь что это.

Увидев, что Григорий несколько не понял, решил напустить туману и заинтриговать.

— Я знаю — тебе понравится.

Григорий не знал что это за курсы, пришлось Василию учинить небольшую лекцию на этот счёт. Тем более, что времени в пути было достаточно.

И начал Василий с заявления которое ещё больше углубило ту самую трещину в представлениях Григория, что возникла при близком знакомстве с рабочим людом и их положением.

— Помнишь Софью Ковалевскую?

— Это которая математичка?

— Да. А знаешь, почему она училась за границей?

— Потому, что там лучше учили? — сделал осторожное предположение Григорий. Получив оглушительную оплеуху от реальности в деле с рабочим людом, он стал уже сомневаться во всём.

— Нет. В России поступление женщин в высшие учебные заведения было запрещено. Поэтому Ковалевская могла продолжить обучение только за границей. И поток баб на обучение за границей постоянно нарастал. Ясное дело, это не прибавляло никакой популярности России в глазах «просвещённой Европы». 1870-х годах правительство России наконец осознало, что необходимы действенные меры, чтобы русские женщины не уезжали учиться за границу.

20 сентября 1878 года эти курсы были основаны. Они долго юридически не приравнивались к университету, несмотря на то, что их профессора были те же и программы ничем не отличались от университетских.

Из соображений «за державу обидно» и из сочувствия к курсисткам многие профессора проводили лекции на этих курсах бесплатно. Среди них было очень много знаменитейших и по наше время профессоров и учёных: Сеченов, Бекетов, Лесгафт, сам Бестужев-Рюмин, возглавивший курсы.

Преподавали также и профессора Петербургского университета А.М.Бутлеров, А.Н.Веселовский, Н.И.Кареев, Д.И.Менделеев, Е.В.Тарле и другие.

Система обучения была курсовая. Такая же как и у нас в нашем времени в ВУЗах. На курсы принимались лица, не моложе 21 года, представившие аттестат об окончании учебного заведения в объеме 8-ми классов женской гимназии, справки о политической благонадежности и согласии родителей или опекунов. Последнее препятствие преодолевалось часто крайне предосудительным в те времена методом — фиктивным браком. Не потому, что все были такие сверхморальные. Но на «баб на курсах» смотрели с крайним осуждением.

— Да. Б..во в «высшем свете» тут процветает. — Саркастически заметил Григорий. — Как меня просветил один доктор, среди женских болезней в «свете», наиболее распространены «французский насморк» и сифилис.

— Именно. Так что не в морали было дело. А в том, какая смачная пощёчина всем дуракам: бабы ломятся получить высшее образование. И ПОЛУЧАЮТ! Не потому, что купили, а потому, что УМНЕЕ этих дураков!

И не только умнее, но и упорнее. Ведь стоят те курсы по нынешним временам немало. 50 рублей за год. Или 5 рублей за предмет для вольнослушательниц. Поэтому в 1878 году было учреждено для помощи этим курсисткам «Общество для доставления средств Санкт-Петербургским женским высшим курсам».

Несмотря на то, что многим получение высшего образования давалось ценой больших жертв — экономить приходилось на всём, несмотря на то, что после четырёхлетнего образования они никакими преимуществами не пользовались, число женщин, желающих получить высшее образование росло.

Министерство же упорствовало — никак не хотело признать курсы полноценным университетом, и вообще чинило препятствия. Начались выступления курсисток. Вскоре они стали слишком активными и постепенно приобрели политический характер. В ответ на это прием на курсы был прекращен. Но после трехлетнего перерыва приема выяснилось, что стремящиеся к высшему образованию женщины хлынули за границу, в университеты Парижа, Цюриха и других городов. Опять облом! Русские женщины опять стали позорить Россию в Европах! Одним фактом обучения там, показывающим, что в России им учиться невозможно! Да и не только это. В верхах поднялась тревога: талантливые умы покидали Россию. Более того, возвращаясь на родину, они привозили из Европы вольнолюбивые идеи. Последнее для царского режима было ещё хуже.

Министерство было вынуждено уступить и признать наконец Бестужевские курсы высшим учебным заведением с объемом образования, равным университету. Число уезжающих за границу сразу снизилось, а среди слушательниц появились даже иностранки.

Так как учатся там только те, кому реально приспичило, то плохих оценок у них просто не бывает.

— А нам что надо для дела? — закруглился Василий с рассказом. — Нам нужны грамотные химики. Сверхаккуратные. А кто у нас тут может быть сверхаккуратным? Женщины.

— Дай угадаю, кто тебя на эту мысль натолкнул. — ухмыльнулся Григорий.

— Очевидно…

— Дмитрий Иванович Менделеев?

— Конечно! Я ему только описал то, что мне нужно, так он мне тут же указал на эти «курсы».

— И мы сейчас едем нанимать волонтёров?

— Не только. Надо бы там тем курсам деньжат подсыпать… Думаю, что по договору с их Студоветом…

— У них и такое уже есть?!!

— Да. Только называется «Центральный орган». Будем финансировать обучение наиболее талантливых, плюс тех перспективных, кто просто беден.