Шрифт:
— Дело в том, брат, что на нашего уважаемого профессора… — уважительный кивок в сторону Павлова, — начался очень гнусный накат. На него и на его дело. И связано оно с…
— …Вивисекцией? — тут же вставил нетерпеливый Григорий.
Василий кивнул.
— Вы не поверите, господа, но именно об этой проблеме я думал, направляясь сюда.
— И каковы результаты размышлений? — с некоторой подколкой спросил Василий.
— Если это некая группа идиотов-мракобесов, — начал Григорий. При этом профессор шумно засопел, сдерживая смех. — …то у нас есть серьёзная проблема. Ведь и мы используем в своих исследованиях проверку токсичности и побочных действий препаратов на животных. И кто сподобился на этот «наезд»?
— Баронесса Вера Илларионовна Мейендорф. — ответил Василий.
— Но… — у Григория тут же полезли глаза на лоб. Он извинился перед Иваном Петровичем и тут же перешёл на санскрит. — Но ведь, как я помню, этот наезд должен случиться в нашей истории на год позже и завершиться… ещё через шесть лет!
— Я вижу, что и ты интересовался этим скандалом. — ответил также на санскрите Василий и также быстро как Григорий. Со стороны казалось, что два человека перешли на родной язык, чтобы очень быстро обсудить то, что на неродном будет медленно.
— Да вот пришлось. Раз мы уже тут. Но как это получилось? Неужели это действительно параллельная реальность? Или…
— Мне кажется, что тут виной мы. Мы сильно подхлестнули исторические процессы. И то, что должно было случиться лишь через год случилось сейчас. Но, так или иначе, ту стервочку надо бы остановить до того, как она доберётся до жонки царя. Твои мысли на этот счёт?
— Как остановить?
— Да.
— Да задвинем в наших газетах кучку издевательских статей представляющих ту дамочку в самом неприглядном виде. Со всем её обществом «защиты животных».
Григорий хищно улыбнулся при этих словах. Василий же тоже улыбнувшись обратился к Павлову.
— А вы какого мнения насчёт всей этой мути вокруг «вивисекции»?
Павлов ещё больше оживился и выдал наболевшее.
— В негодовании и с глубоким убеждением говорю я себе и позволяю сказать другим: нет, это — не высокое и благородное чувство жалости к страданиям всего живого и чувствующего; это — одно из плохо замаскированных проявлений вечной вражды и борьбы невежества против науки, тьмы против света. [22]
22
Реальные слова И.П. Павлова насчёт всех наездов со стороны баронессы Мейендорф и её «Общества защиты животных»
— Именно так и мы думаем! — тут же согласился Василий. — Эта кампания, если она дойдёт до высочайших лиц, может нам всем очень сильно повредить. В исследованиях. А нам в особенности, так как мы планируем ввод многих лекарств и скоро. Это может серьёзно отдалить сам факт введения, и тем самым породить множество смертей. Те, что могли бы быть предотвращены выпуском соответствующих лекарств.
— Хм! Господин Румата, меж тем улыбается? — заметил Павлов, — Он не находит ситуацию серьёзной?
— Нет, Иван Петрович! — ответил Григорий. — Я просто знаю как этому помешать.
— И как?
— Просто кидаем в наши газеты статьи, где показываем элементарное: Если последовать за требованиями баронессы, нам невозможно будет проверять и вообще искать новые лекарства. А это значит, что мы не сможем спасти тех людей, которых могли бы. А раз так, то вся вина за десятки и сотни тысяч смертей полностью ложится на того, кто нам эти исследования сорвал — на баронессу Мейендорф.
— Но… — тут же вскинулся учёный, — Это очень жестоко! И… я бы сказал…
— … Некрасиво? — «подсказал» Григорий. — но ведь говорится «правда, только правда, и ничего кроме правды»!
— Всё равно… Я полагаю, что стоило бы поберечь её чувства. Чисто из соблюдения приличий.
— Извините, Иван Петрович, — вступил в дискуссию Василий. — но учитывая то, что может случиться, а случится очень много совершенно напрасных смертей, поступать мягко из-за одной только слезинки баронессы, по-моему, аморально!
Сильно нахмурившись, не без внутренней борьбы, Павлов всё-таки согласился.
Он не знал, и, естественно, не мог знать, что в «изначальной истории», фонтан дерьма запущенный баронессой, достиг немыслимых размеров.
В 1901 году баронесса и её общество издали книгу «Жестокости современной науки», где среди информации, заимствованной из переводных изданий, помещено много указаний на работы русских физиологов и врачей и вскрыты факты жестокого обращения с животными в отечественных научных учреждениях. Выводы о жестокости сделаны на основании российской медицинской периодики и опубликованных диссертаций, но были и свидетельства очевидцев.