– Здорово здесь! – сказал Теремон.

– Правда, удивительно? Только я не очень-то понимаю, что здесь творится. Большой соляроскоп настроен на Довим – это скорее съемочная камера, чем подзорная труба, как мне объяснили: в него нельзя смотреть просто так. А телескопы поменьше нацелены на более дальнее расстояние, чтобы сразу заметить появление Звезд…

– Они еще не появились?

– Насколько я знаю, нет.

Теремон кивнул и огляделся. Это было сердце обсерватории, откуда и велось наблюдение за небом. Он никогда еще не бывал в таком темном помещении, хотя по-настоящему темно здесь, конечно, не было. Вдоль закругленной стены тянулись в два ряда бронзовые светильники, но их свет был слабым и недостаточным. Посреди зала возвышалась в полумраке большая металлическая труба, уходящая в открытую кровлю здания. В отверстие виднелся клочок неба, принявшего теперь устрашающий темно-пурпурный цвет, и серп, оставшийся от Довима – он, казалось, отодвинулся очень-очень далеко.

– Как странно, – пробормотал Теремон. – Небо никогда раньше так не выглядело. Оно стало плотным, словно одеяло.

– Одеяло, под которым мы все задохнемся.

– Вам страшно?

– Конечно. А вам?

– И да и нет. Не то чтобы я разыгрывал из себя героя, поверьте. Но я далеко не так нервничаю, как час или два назад. Во мне все как-то онемело.

– Кажется, я вас понимаю.

– Атор говорил, что в городе уже вспыхнули волнения.

– Это только начало. У меня не идет из головы тот пепел, Теремон. Пепел холма Томбо. Большие каменные блоки стен циклопического города – и пепел у их основания.

– А ниже еще более старые слои пепла – и так до подножия холма.

– Да.

Теремон ощутил, что Сиферра придвинулась ближе к нему. И понял, что вражда, которую она испытывала к нему в последние месяцы, совершенно исчезла и что Сиферра – возможно ли? – отвечает взаимностью на тень того влечения, которое он раньше чувствовал к ней. Теремон узнал симптомы. Слишком большим опытом он обладал, чтобы не узнать их.

«Прекрасно, – подумал он, – мир близится к концу, а Сиферра вдруг решила расстаться с нарядом Снежной королевы».

К ним неуклюже приблизилась странная, нескладная, невероятно высокая фигура и послышался смешок. Йимот, второй аспирант.

– Звезд еще нет, – сообщил он. – Может, мы их вообще не увидим. И окажется, что все это пшик, вроде нашего с Фаро эксперимента в темном доме.

– От Довима еще порядочно осталось, – заметил Теремон. – До полной Тьмы далеко.

– Можно подумать, что вы с нетерпением ждете ее, – сказала Сиферра.

– Лишь бы кончилось это ожидание.

– Эй! – крикнул кто-то. – У меня компьютер садится.

– Свет гаснет! – откликнулся другой.

– Что случилось? – спросила Сиферра.

– Электричество отказывает, – сказал Теремон. – Ширин так и предсказывал. Должно быть, на электростанции неполадки. Первая волна безумцев обрушилась на город.

В самом деле, настенные светильники, и без того тусклые, были на грани угасания. Сначала они ярко вспыхнули под действием последнего прилива напряжения, потом померкли, потом снова вспыхнули – уже не так ярко, как прежде, и почти совсем перестали светить. Теремон почувствовал, как пальцы Сиферры крепко вцепились ему в руку.

– Сейчас выключатся, – сказал кто-то.

– И компьютеры тоже. Включите кто-нибудь аварийное питание! Эй! Аварийное питание!

– Быстрее! Соляроскоп не пишет! Затвор камеры не срабатывает!

– Почему же они не приготовились к чему-то подобному? – спросил Теремон.

Но они приготовились. В глубинах здания заскрежетало, и экраны компьютеров, расставленных по всему залу, ожили вновь. Но с электрическими лампами этого не произошло. Они, очевидно, не были подключены к аварийному генератору в подвале.

Обсерватория погрузилась практически в полную тьму.

Сиферра все еще сжимала руку Теремона, и он подумывал, не обнять ли ее за плечи успокаивающим жестом. Потом послышался голос Атора:

– Ну-ка, помогите мне! Сейчас все будет в порядке.

– Что это он? – спросил Теремон.

– Атор принес свет, – ответил из темноты Йимот. При таком тусклом освещении разглядеть что-нибудь было нелегко, но когда глаза Теремона немного привыкли, он увидел Агора с охапкой каких-то длинных палок.

– Фаро! Йимот! – рявкнул директор. – Идите, помогите мне!

Молодые люди поспешили к нему и забрали у него палки. Йимот протянул одну из них Фаро, а тот в полной тишине чиркнул здоровенной спичкой с видом человека, совершающего священный обряд. Он поднес огонек к концу палки, маленькое пламя затрепетало, облизывая факел, и он вспыхнул с треском, бросив желтые блики на морщинистое лицо Атора. По залу пронесся веселый гул.

На конце факела билось дрожащее пламя!

– Огонь? – удивился Теремон. – Здесь? Почему не использовать, например, лампадки?