– Но описание?

– Господи, где были ваши мозги? Разве имена Саммерли, Мэлоун и Челленджер не соседствовали в одной жалкой книжонке, которая странным образом пользовалась дешевой популярностью? Разве никому не было известно, что вот уже несколько недель два простака бродят по церквям? Разве не было очевидно, что рано или поздно вы наткнетесь на сборище спиритуалистов? Неплохой шанс обратить вас в свою веру. Они насадили приманку, а простофиля Мэлоун с удовольствием ее заглотил. Крючок до сих пор торчит в его глупой голове. Вы хотели услышать мое мнение, Мэлоун, вы его услышали!

Черная грива профессора поднялась дыбом, глаза яростно буравили присутствующих.

– Каждый имеет право на собственное мнение, сэр, – заявил Аткинсон. – Вы достаточно образованны, чтобы относиться к спиритуализму негативно. В свою очередь я осмелюсь напомнить слова Теккерея {81} , которыми тот ответил на реплику оппонента: «То, что вы говорите, разумно и естественно. Но если бы вы видели то, что видел я, то, вероятно, изменили бы свою точку зрения». Возможно, когда-нибудь у вас появится желание познакомиться с предметом поближе. Это было бы замечательно: ваше мнение чрезвычайно ценится в научной среде.

– Если я имею некоторый вес в мире науки, то лишь потому, что умею сконцентрироваться на главном и отбросить в сторону мусор. Мой разум не пытается обходить острые углы, он пронзает их насквозь. Здесь я вижу явное мошенничество и глупость.

– Не обходится и без мошенничества, – сказал Аткинсон, – но все же… все же… Мэлоун, уже слишком поздно, а живу я не близко. Извините, профессор. Рад был знакомству с вами.

Мэлоун последовал примеру Аткинсона. У друзей появилась возможность поболтать несколько минут наедине, пока их дороги не разошлись. Аткинсону предстояло ехать на Вимпоул-стрит {82} , а Мэлоуну – в Южный Норвуд, где он проживал в то время.

– Великий старик, – произнес он со смешком. – Ты не должен на него обижаться. Профессор никому не желает зла. В сущности, он абсолютно безобиден.

– Конечно, безобиден. Но если что-нибудь и заставит меня стать убежденным спиритуалистом, то лишь подобная нетерпимость. Нетерпимость достаточно распространена. Обычно она принимает форму замаскированной издевки, реже громогласного рева. Признаюсь, последний мне более по душе. Кстати, Мэлоун, если вы желаете познакомиться с предметом поближе, я постараюсь помочь. Вы слышали о Линдене?

– Линден – профессиональный медиум? Да, приходилось слышать: величайший в мире мошенник, которого еще не успели повесить.

– Обычные досужие разговоры. Вы должны составить собственное мнение. Прошлой зимой Линден повредил коленную чашечку. Я привел его ногу в порядок. С тех пор между нами возникли приятельские отношения. Его не всегда легко заполучить, иногда приходится платить за удовольствие. Небольшая сумма, около гинеи. Если вы желаете посетить сеанс, я могу посодействовать.

– Вы полагаете, что он искренен?

Аткинсон повел плечами.

– Полагаю, что все они действуют по принципу наименьшего сопротивления. Одно могу заявить твердо: я ни разу не уличил его в обмане. Но вы должны сделать выводы самостоятельно.

– Последую вашему совету, – сказал Мэлоун. – Постараюсь вывести его на чистую воду всеми возможными способами. Когда что-нибудь прояснится, обязательно дам вам знать, Аткинсон.

Статья «соавторов» (так подписали свое творение Энид Челленджер и Мэлоун) вызвала живой интерес и яростную полемику. Статью сопровождал уничижительный комментарий издателя, содержавший следующее: «Некоторые вещи могут показаться истинными, но мы-то с вами прекрасно осознаем их фальшь и тлетворность». Мэлоун в который раз оказался завален корреспонденцией. Отклики читателей показали, насколько глубоко проблема спиритуализма затронула общественное сознание. Предыдущие публикации вызывали лишь ленивое ворчание с той и другой стороны. Недовольными оказывались то твердолобые католики, то закованные в непробиваемую идеологическую броню евангелисты {83} . Но сейчас почтовый ящик журналиста ломился от писем. В большинстве из них высмеивали саму идею существования сверхъестественных сил. Некоторые послания были написаны людьми, которые не то что о спиритуализме, но и о правилах правописания имели весьма отдаленное представление. Спиритуалисты оказались удовлетворены не более остальных. Мэлоун (хотя все написанное им было правдой) не отказал себе в удовольствии выставить на всеобщее обозрение самые смешные моменты.

Однажды утром, неделю спустя после публикации, в крохотном кабинете Мэлоуна появился посетитель внушительных размеров. О его прибытии журналиста предупредил мальчик-посыльный, который положил на край стола визитную карточку с надписью: «Джеймс Болсовер. Розничная торговля. Хай-стрит. Хаммерсмит». Председатель общины спиритуалистов собственной персоной вошел в комнату. Сделав несколько шагов, мистер Болсовер притворно замахнулся на Мэлоуна свернутой в трубочку газетой, но на лице его играла улыбка.