– Согласись мысль не такая уж пустая.

– Я клянусь Вам страшной клятвой нашего рода, что служу только Вам. И если я Вас предам, пусть моего ребенка загрызут волки у меня на глазах.

Девушка говорила, а у Тейт мурашки бежали по спине. Наверное, так и даются самые страшные клятвы. Человеку нет необходимости нагнетать напряжение, играть трагедию, повышать градус момента. Принесенная клятва, может стоить ему жизни. Цена момента столь высока, что для театра не остается места.

– Это очень серьезно, Тамарис. Благодарю. Я тебе верю.

В дверь поскреблись. Тейт кивнула. Тамарис отворила створки. В комнату друг за дружкой впорхнули Дейдра и Маргарита.

– Нам кастелянша велела отнести часть ваших платьев в стирку, - не моргнув глазом соврала Дейдра.
– А вот еще и это, - она потянула из стопки, понравившееся Анаис платье. Зеленовато-фиолетовые переливы создавали на солнце потрясающий эффект. Казалось это и не ткань вовсе, а самая настоящая вода.

Тейт стало обидно. Глупо, конечно, в такой тяжелый момент самоутверждаться в глазах соперницы и ее слуг, но безропотно отдать Насте свой любимый туалет она не могла.

– Посмотри, Тамарис, в каком состоянии платье, - попросила королева, ровным голосом.

Фрейлина развернула юбки, встряхнула лиф.

– Оно чистое.

– Замечательно. Одеваться! Мы идем осматривать приготовления к ярмарке. Дейдра, принесите шкатулку с драгоценностями. Почему вы стоите? Не поняли, о чем я прошу?

– Но... Ваше Величество, король распорядился...

– Что? Король распорядился не давать мне мои собственные драгоценности? Или это кто-то дугой распорядился?

– Мне велели, - нашлась Дейдра, - отправить драгоценности ювелиру, чтобы он привел их в порядок.

– Следуйте за мной!
– приказала королева.

Маленький коридорчик вел в смежные с королевской спальней комнаты. В одной из них, под особой охраной лежали драгоценности Тейт. Королева стремительно вошла в свою сокровищницу и застала интригующую сцену. Гвардейца приперла к стенке незнакомая фрейлина, которая не далее часа назад толклась возле королевских покоев.

– Что здесь происходит?
– потребовала Тейт.

– Ваше Величество! Хорошо, что вы пришли, - на лице гвардейца читалось явное облегчение.
– Эта дама требует открыть сокровищницу. Якобы у нее приказ короля. Но я не могу, без Вашего разрешения...

– Эта дама - воровка! Я приказываю схватить ее и отправить в тюрьму. Позови еще стражников. Пусть ее отведут к королевскому следователю.

Гвардеец побежал исполнять приказ. Незнакомка, же, как только исчез охранник, оттолкнула Тамарис, выхватила стилет и кинулась к двери.

– Покомандуй последние дни, - прошипела она королеве, прежде чем захлопнуть дверь.
– Тебе не долго осталось.

Тейт трясло. Домыслы - одно. Столкновение с грубой реальностью - другое. Все, что с ней происходило в последнее время, носило все же несколько фантастичный характер. Или она просто не могла пока до конца поверить в реальность угрозы?

Жила себе жила, старалась быть образцовой королевой, образцовой женой, никого не обижала. И вдруг на фоне почти полного благополучия, получила звонкую оплеуху от действительности.

У Тейт затряслись коленки, пяткам стало жарко, будто ее поставили на горячую сковороду, во рту пересохло.

Дейдра куда-то исчезла. Тамарис развернулась к Маргарите и пошла на нее, сжав кулаки:

– Кто это такая?

– Я не знаю, - проблеяла рыжая фрейлина.

– Она пришла к кастелянше вместе с вами! Откуда она взялась? Говори!

– Я не знаю, - заплакала Маргарита.
– Ее привела Дейдра. Мне никто не сказал. Я подумала - новенькая. Простите меня, Ваше Величество.

Глупенькая девушка, так мечтавшая поиграть с королевскими наследниками. Слезы лились, проделывая дорожки в пудре. Щеки и веки покраснели. Кудряшки тряслись от каждого всхлипа.

Тейт как-то сразу отвлеклась, коленки перестали дрожать. Маргарита, конечно, ничего не знала. Как вообще можно допрашивать это глупое, безобидное существо?

– Иди к себе, - Тейт встала между ней и Тамарис, - Я отпускаю тебя на три дня. Ты не виновата. Я верю, я знаю. Можешь сидеть в своей комнате, можешь сходить на ярмарку. Ты свободна.

Слезы быстро высохли, и девушка с надеждой уставилась на госпожу.

– Иди, Марго. Я не сержусь.

Фрейлина кое-как присела в реверансе и юркнула в дверь. Только стук каблучков - как горох по лестнице.