Всю дорогу назад они ехали в молчании. Командир дружины думал о своём и хмурился. Архелия не решалась обратиться к нему – непривычное для неё состояние. Возле ворот кареглазый красавец как ни в чём не бывало пожелал ей спокойной ночи и исчез, оставив влюблённую женщину в растерянности. Дочь барона не привыкла к подобному обращению и впервые за долгое время их встреч почувствовала неладное. Теперь Архи расстроилась всерьёз.

С первого взгляда Коринн и Хельга поняли, что случилось. Охотница, сидя на полу, с недовольным видом занялась своим луком, поправляя тетиву, а Коринн долго и внимательно изучала дочь барона, которая с ходу завалилась на шкуры, стараясь не смотреть на подруг. Наконец Хельга решилась:

– Будем надеяться, что ничего не зацепилось.

– Я хочу, чтобы ребёнок был, и он будет! Таким же… как Он. Я ни о чём не жалею… – голос Архелии предательски дрожал.

– Конечно, потому что ты не знаешь, что тебя ждёт! – охотница с досадой бросила лук оземь. – А на моих глазах росло множество племянников. Поверь, всё не так просто.

– Верю, – но в голосе дочери барона не было ни капли раскаяния.

Хельга и Коринн безнадёжно переглянулись.

Пролетело несколько тягостных дней ожидания – Исам не появлялся. Он будто навсегда исчез из жизни Архи. Юная воительница не могла поверить, что обманулась в своих надеждах. Наивные мечты таяли подобно утреннему туману, побеждённому горячими лучами солнца. Жестокая действительность прожигала огромную дыру в надеждах Архелии, и некому было залатать образовавшуюся рану. Подруги больше старались не беспокоить предводительницу напрасными разговорами. Однако удручённое состояние влюблённой женщины заставляло страдать и их.

В один из вечеров Коринн не выдержала. Красавица осторожно приблизилась к привычно распластавшейся на лавке Архелии и вкрадчивым голосом предложила:

– В этих местах живёт одна колдунья. Говорят, что она может остановить ребёнка, только надо обратиться к ней сразу, не раздумывая. Некоторые девушки, с которыми случилось несчастье, чтобы не быть опозоренными, нашли у неё спасение. Поедем, я знаю дорогу…

– Я не хочу. Я люблю его. Люблю его ребёнка.

– А себя ты любишь? Надо ехать, – вступила в разговор Хельга с присущей ей прямотой. – Нельзя медлить.

– Нет, не проси.

– Ты не имеешь права так распоряжаться своей судьбой. Для богов мы отверженные. Даже сейчас приходится терпеть обиды, а потом ты станешь совсем смирной и покорной. Тобой легко будут управлять, ради ребёнка ты всё стерпишь. Не забывай, Архи, пока никто не отменял твоей власти в родных землях и богатства! Ты единственная дочь барона. И мне порой кажется, что на тебя начата настоящая охота.

– Тебе везде охота мерещится. Никто меня не знает здесь.

– По твоим замашкам и так всё заметно.

– Зачем ты мучаешь меня? – Архелия села и с грустью посмотрела на подругу.

– Вспомни, что Исам обещал тебе? Мужчина, не отвечающий за свою женщину и дитя, не имеет права на продолжение рода, так говорил мне отец. Подумай хорошенько, разберись в себе и в «любви» нашего командира, – Хельга была непреклонна.

– Расскажи нам всё. Ты была так счастлива, что совсем забыла о нас. Вспомни мелочи – в них чаще кроется суть… Поговори о Нём. Мы вместе обдумаем, что делать, – Коринн подсела к влюблённой воительнице и ласково прильнула к ней.

Архелия сдалась. Она опустила голову на руки, стараясь припомнить каждую деталь последнего разговора с Исамом. Затем дочь барона начала своё повествование, глядя в одну точку, словно читала невидимую книгу. Казалось, что всё, о чём говорит девушка, произошло не с ней, а с другим человеком. Чем дальше Архи уходила в своих воспоминаниях, тем яснее ей самой становилась картина произошедшего. Она увидела себя со стороны и ужаснулась. Покровы безумной лихорадки любви, окутывающие сердце и разум, медленно спадали. Бушующее море чувств успокаивалось, и над гладью начали выступать опасные очертания рифов, ожидающих безоглядных паломников Любви. Рифов лжи, которые в горячке страсти дочь барона просто не замечала или не хотела замечать.

– …Когда я вышла из реки, Исам уже привёл лошадей и ждал меня. Он трепал свою кобылу по шее и говорил ей что-то, как человеку. Я всегда восхищалась его прекрасной белоснежной Бабочкой. Оказывается, Хозяин подарил её Исаму за верную службу. Очень дорогая, её с востока привезли ещё жеребёнком. Исам сам вырастил и воспитал лошадь. Какой невесомый шаг, ох, какая лебединая шея! Неутомимая. Представь, мой конь после бега еле держится на ногах, а ей хоть бы что. Даже дышит легко, словно только что из стойла.

– Ты не отвлекайся, – напомнила Хельга. – Нам сейчас не о Бабочке болтать надо.

– Извини… – дочь барона выдержала паузу. – Исам мне её подарил, кстати, – Архи с удовольствием наблюдала за произведённым эффектом.

– Мы не ослышались?

– Нет, – дочь барона невольно рассмеялась. – Дело было так. Я была мокрая и дрожала от холода. Он укутал меня своим плащом, а потом указал на Бабочку и сказал: «Я хочу, чтобы ты приняла мой дар».

– Откупается, – проворчала Хельга.

– Но как красиво! – мечтательно добавила Коринн.