Это периодическое напоминание о высоких деяниях Божиих имеет целью ввести Закон как форму жизни в каждое из поколений Израиля и тем самым обеспечить их глубокую преемственность. Священники есть служители "вечного хранения" [211] скрепляющего Завет. Поэтому их главная цель состоит в том, чтобы возвращать народ в такое духовное состояние, в каком первое поколение восприняло то, что нужно соблюдать сегодня.

Книга Второзакония (31.9-13) предписывает перечитывать Закон каждые семь лет перед народом, перед юными и старыми, мужчинами и женщинами во время праздника Кущей. Цель этого предписания в том, чтобы поддерживать тот состоящий из энтузиазма и почтения "страх" Божий, который является главной движущей силой верности народа:"И сыны их, которые не знают сего, услышат и научатся бояться Ягве, Бога вашего, во все дни, доколе вы будете жить..." Священники не считали, что все знают Закон. Борясь с забвением, они предпочитали периодически перечитывать его. Из-за постоянной смены поколений слушал его всякий раз новый народ; на эти долгие чтения рассчитывали как на средство сделать из сменяющихся поколений единый народ.

Что касается царя, то:

когда он сядет на престол царства своего, должен списать для себя список закона сего с книги, находящейся у священников левитов, и пусть он будет у него, и пусть он читает его во все дни жизни своей, дабы научался бояться Ягве, Бога своего, и старался исполнять все слова закона сего и постановления сии (Втор 17,18-19).

Следовательно, для того, чтобы царь хорошо правил царством, считается полезным для него иметь собственный список закона. Хотя он располагает писцами, которые, без сомнения, могли бы лучше него переписать закон, считается необходимым, чтобы он сам переписал его, для того, чтобы он глубже запечатлелся в его сознании. Переписка должна происходить под диктовку священников, официальных хранителей священного текста, а не с какого-нибудь более или менее испорченного списка. Наконец, на царя возлагается обязанность ежедневно посвящать время духовному чтению. В заключение говорится (стих 20-й): "Тем самым он не будет надмеваться над своими братьями и не уклонится от закона ни вправо, ни влево" .

Замечательное притязание священников! Они надеются сделать царей праведными посредством ежедневного урока Священного Писания.

Но не только царь должен знать заповеди. Необходимость для израильтян постоянно помнить о них очень настойчиво выражена в стихах, следующих за "шема", исповеданием веры Израиля (6,4-9):

Слушай, Израиль: Ягве, Бог наш, Ягве един есть. И люби Ягве, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всеми силами твоими. И да будут слова сии, которые Я заповедаю тебе сегодня, в сердце твоем. И внушай их детям твоим и говори о них, свдя в доме твоем и идя дорогою, и ложась и вставая. И навяжи их в знак на руку твою, и да будут они повязкою над глазами твоими, и напиши их на косяках дома твоего и на воротах твоих.

Итак, израильтянин должен ежеминутно опираться на предписания Ягве. Его воображение и память должны пропитаться их звучанием.

Эти цели священников могут показаться оптимистическими – священник как бы говорит себе:"Народ этот не до конца погиб, не думайте, что катастрофа неизбежна. Его вполне можно спасти. Достаточно напомнить [212] ему то, о чем он забыл, вот и все. Знакомя его с высокими деяниями Божиими и научая повседневному соблюдению устава, можно вновь поставить этот народ на ноги". Священник полностью полагается на религиозное обучение как на средство против забвения. Но за этим скрывается глубокий пессимизм: оптимальная ситуация была вначале, а затем неизбежен постепенный упадок. Будущее не может принести ни чего, кроме опасности забвения, против которого надо принимать меры. Поскольку невозможно увековечить момент бракосочетания между Израилем и его Богом, постараемся периодически подбеливать этот брак. Ибо священник отдает все свои силы на то, чтобы спасти от подтачивания временем более или менее дремлющую верность. Он постоянно стремится идти против течения, против течения эмансипации и бегства, он хочет вернуть народу его подлинность, пребывающую в прошлом.

Все эти реставрационные меры вегда исходят из одной и той же установки. Священник может назвать себя восстановителем [213] . В этом заключен глубокий пессимизм: положение может только ухудшаться... Остается лишь смело идти против течения. Необходимо посредством волевой верности попытаться восстановить восторженную верность первых времен, потому что стихийные силы, действующие в этом мире, являются силами распада. Будем же бороться против них с помощью нашей верности.

Если будущее может принести брачному союзу Бога с Израилем только охлаждение и утрату энтузиазма, то священник прав. Если же, напротив, в этом союзе действует- тайна жизни и плодоношения, то прав пророк: раз есть зародыш, которому суждено дать жизнь, то пусть зерно умрет и сгниет, чтобы принести много плодов, умножающихся до бесконечности [214] . У пророка нет нездорового пристрастия к худшему, которое заставило бы его сосредоточиться только на катастрофе, он не отпускает шаткие опоры этого мира, потому что его тянет к себе головокружительная бездна. Напротив, им владеет тайный оптимизм [215] . Ему прекрасно известно, что из того, что кажется смертью, на деле родится новая жизнь. Смерть для пророка означает новое рождение, и этот нынешний народ должен быть уничтожен лишь затем, чтобы дать всему миру семя нового народа.

Когда Исаия видит, как царь Ахаз упорствует в своем намерении призвать Ассирию против коалиции Сирии и Ефрема, когда он видит, как тот отказывается возложить свои упования на Ягве (Ис 7,9-13; 8,6), он возвещает царю ассирийское вторжение, которое опустошит его царство (7,20; 8,7-8). Исаия понимает тогда таинственный смысл слова Божия, услышанного им в Храме в день его призвания:

Огрубело сердце народа сего, сделай его тугим на ухо, замкни глаза ему, чтобы глаза его не видели, чтобы уши его не слышали, а сердце не поняло, чтобы он не обратился и не был исцелен (6,10).

В этот день Исаия, пораженный этим Божественным повелением, спросил:

 – Доколе, Господи?

 – Доколе не разорятся и не обезлюдеют города, и дома не останутся без жителей, и не опусто-шится земля, и Ягве не изгонит из нее людей. Великое запустение будет на этой земле, и, если уцелеет еще десятая часть людей, она будет отъята, как теревинф, от которого остается один ствол, когда его срубают" (6,11-13).

Исаия, видя, что Ахаз противится его слову, и стране угрожает вторжение ассирийцев, понимает, что настает время исполниться его миссии нежданного пророка. Бог не хочет споропреходящего обращения, Он хочет гибели народа. Он посылал Исаю не как предсказателя непрочного "Великого возвращения", Он сделал из него глашатая Своих высоких деяний. Почему? Потому что "ствол есть святое семя" (6,13). И этот ствол станет живоносным, только если будут обрублены все ветви.