– А что - влезет?
– притворно удивился колдун, с тревогой вглядываясь в мои глаза.
– Все, я понял, мы с тобой любим один и тот же фильм про собаку Баскервилей.

Глава 5. Неудачный эксперимент.

Дорога убегала вдаль ровной блестящей от капель моросящего дождя полосой, почти без ям и трещин, а Мак все еще молчал, ни слова не говоря о землетрясении. На самом деле, у меня были серьезные сомнения по этому поводу. Человек с темными провалами вместо глаз - реальная личность. Возможно ли, чтобы катастрофа была подстроенной специально? На ум пришли пирамиды племени майя и их кровавые жертвы.

– Ты документы приготовила?
– Резкий голос Риманна прервал плавное течение мыслей.

– А?
– Задумавшись, не поняла, о чем спрашивает колдун.
– Для таможни? Поищу сейчас. Только не вздыхай. Ты же сам их куда-то положил после границы между Францией и Германией.

Первым делом я дернула на себя крышку бардачка, или, если правильно называть, ящика для перчаток. Крышка отвалилась, а мне на колени посыпалось всё, что наш лучший друг бережно хранил внутри. Использованные салфетки, грязный носок, три сломанных шариковых ручки и одна целая, несколько безжалостно скомканных дорожных карт, заграничный паспорт Витарра, четыре пластинки аспирина, надорванный пакетик с презервативом, горка фантиков от конфет, надкусанная шоколадка, пистолет с пустым магазином и два мобильных телефона. Один - с разряженным аккумулятором. Последним выпал большой фонарик. Автоматически я взяла и нажала на кнопочку. Не горит. Наверное, нужно заменить батарейку. Открыла отделение для элементов питания и умилилась. Вместо батарейки там дремал большой черный таракан с длинными усами. Надо же, какой запасливый у нас оборотень. С другой стороны, у нас теперь есть пистолет и фонарик. Риманн разозлился, когда я попыталась убрать весь хлам обратно в ящик, и заставил меня сложить в пустой бумажный пакет найденные сокровища, чтобы на ближайшей заправке выбросить их в мусорный бачок. Заправочная станция подвернулась буквально через несколько километров. А, пока Мак ходил расплачиваться за бензин, мне удалось тайком спрятать под сиденьем от зорких глаз спутника полезные вещи: фонарик, паспорт, пистолет и телефоны. Мало ли как жизнь повернется.

Когда я вернулась из маленького магазинчика с водой и пачкой печенья, Мак демонстративно вертел в руках паспорт оборотня. Нашел, холера ясновидящая.

– Почему ты его не выбросила?
– миролюбиво поинтересовался Риманн.
– Что мы скажем на границе, если найдут при досмотре?

– А что, где-то написано, что нельзя перевозить из страны в страну чужие паспорта?
– Я прищурилась и гневно уставилась на Мака.
– Ты наши документы нашел?

– Да, вот они. Лежат на полочке под магнитофоном. Как ты их не заметила, не знаю.

Я было хотела разозлиться, но Мак полез под сиденье и вытащил пистолет.

– Зачем тебе фонарик, я ещё могу понять, но - беретта?

– А у меня дома есть патроны к ней. Целых четыре коробки. 22 калибр, не что-нибудь. Удобная игрушка, между прочим. И в руке хорошо лежит.

Мак спрятал руку за спину, прищурился и, хитро улыбаясь, спросил:

– Солнышко, а куда подевалось само оружие?

– Давай уже поедем дальше. Хочешь, я сяду за руль?

– Нет, спасибо. Моё эго не переживет такого издевательства. Да, кстати, если не хочешь отвечать на вопрос, так и скажи, а не меняй тему.

Конечно же, я попыталась обидеться. Скажите, пожалуйста, он не переживет! Он же спал, пока я сидела за рулем. Как будто. Или нет? Минут через сорок мы благополучно миновали границу. Дежурный немецкий офицер только проверил паспорта, полюбовался на наши сонные физиономии и пропустил. Даже глаза отводить не понадобилось. С польской стороны на посту топтался знакомый ведьмак. Интересно, что в прошлый раз мы встречались с ним на границе Польши и Украины. Стоило ему только увидеть мою во всех отношениях замечательную кофточку и радостную улыбку, как он тут же энергично помахал рукой, разрешая проезд и одновременно прощаясь. Чего это с ним? Я бы с удовольствием остановилась и вышла, чтобы выяснить причину столь радушного отношения, но позади уже сигналил следующий в очереди автомобиль. Не обращая внимания на мои возмущенные комментарии, Мак вывернул руль и прибавил газу. Мало того, он ещё и хихикал потихоньку. Я твердо решила не разговаривать с ним как можно дольше, но просто так ехать скучно. В окно смотреть надоело. До Вроцлава, где мы собирались перекусить, тащиться часа полтора. Чем бы таким нужным заняться? Например, можно рассмотреть Скруджика. Столько всего случилось, вдруг он поломался? Или снова в ящерку трансформировался. Кстати, а где он?

– Мак!

– Да?

– Хочу посмотреть на дракончика. Куда ты его положил?

– Он во внутреннем кармане плаща, а плащ на заднем сиденье. Дотянешься? Кстати, а что произошло с твоей обидой? Мне показалось, что ты не хочешь со мной разговаривать.

– Никто вовсе и не обижался.
– Ложь вылетела легко, без задержки.

Я отстегнула ремень и полезла на заднее сиденье, протягивая руку. В ту же секунду Мак нажал на тормоз, завизжали шины, машина пошла юзом по влажному асфальту, завертелась вокруг своей оси, и, к счастью, остановилась буквально в паре сантиметров у самого края обрыва. Хотя глубина была сравнительно небольшой, метра два, нам, чтобы разбиться, хватило бы. С трудом выпутавшись из-под кожаного плаща, я вернулась на свое место и замерла. Вокруг нас клубился серый омерзительный туман, покрывая каплями стекла. Неожиданно часть дорожного покрытия вздыбилась, закипела, где-то рядом прогремел гром, сверкнувшая молния озарила белым мертвенным светом чудовищного черного мастифа с алыми горящими глазами. Ужасное шокирующее зрелище. Борясь с удушливой волной страха, я изо всех сил вцепилась пальцами в сиденье. Ни грохот сердца в груди, ни свист крови в ушах не помешали мне ощутить в полной мере холод его дыхания. На голове зашевелились волосы, а внутри послышался коварный шепот:

– Поверни руль вправо, нажми на педаль, и все проблемы закончатся. Раз и навсегда. Ты же одна в целом мире! Всегда одна. Никто возле тебя не задерживается надолго. Ущербность - твое имя. Одиночество - самое страшное, что может случиться с человеком. Только смерть может избавить тебя от тоски. Поверни руль.

Слезы лились ручьем, не позволяя ясно видеть, как Мак стоял один против демона, загораживая собой машину и меня вместе с ней. Ощущение собственной никчемности наполнило грудь и заставило растечься лужицей страдания от жалости, испытываемой к самой себе. Да, конечно, нужно повернуть руль, мысленно согласилась я, переползая на водительское место.

– Поверни руль, детка, и все будет хорошо, - снова зазвучал ласковый шепот в моей голове.
– Поверни.

– Сейчас, - сквозь слезы пробормотала я.

Протерла глаза рукавом и, сжимаясь в комочек от боли в сердце, уверенно пообещала:

– Только двигатель заведется...

Мягко заурчал мотор внедорожника, я зажмурилась, выворачивая руль влево, и как можно громче закричала:

– В сторону!

Мне не нужно было видеть демона, чтобы знать, куда направить машину. Он ощущался громадным пылающим сгустком раскаленного воздуха впереди. Ни о чем не думая, я вжала ногу в педаль, срывая джип с места. Мак набросил сеть обездвиживающего заклинания на пса и в последние секунды перед столкновением отпрыгнул в сторону. Автомобиль врезался в кошмарное создание с резким чавкающим звуком, как будто перед бампером действительно находилось живое дышащее существо. Остановив машину, некоторое время я не могла прийти в себя, пыталась снова заставить легкие дышать.