Шрифт:
– Я понимаю тебя, – Татьяна ласково погладила подругу по плечу. – И я уверена, что когда Вадим выкупит для тебя это кафе, ты все здесь сделаешь по-своему. И свадьбы будете здесь проводить, и праздники разные. В этом же здании огромное количество фирм, представляешь, сколько корпоративных вечеринок ты сможешь тут организовывать? Я и сама не понимаю, почему это кафе до сих пор не отремонтировали, не привели в надлежащий вид, не модернизировали кухню… Ладно, бог с ним, с этим кафе. Что-нибудь закажем? Я вот, к примеру, съела бы еще порцию сырников. Правда, я их уже утром ела, но все равно…
– И мне тоже закажем. Еще кофе. Пока они будут готовить, пойдем на лестницу, покурим…
– Ты же сказала, что все обошлось, что месячные пришли… Что-нибудь еще?
Они стояли на лестнице, разговаривая шепотом, чтобы их никто не услышал из тех, кто находился в это время на лестнице этажом ниже. Судя по раздающимся снизу голосам, там курили двое мужчин.
– Да не в этом дело… Понимаешь, я не уверена, что должна тебе рассказать о том, что произошло буквально вчера… Но и молчать тоже уже не могу. Мне надо посоветоваться.
– Кира, ты пугаешь меня. У твоего Вадима еще кто-то есть?
– Нет-нет, не то… Понимаешь, вчера в первый раз он пригласил меня к себе домой. Домой, понимаешь?! Обычно женатые мужчины так не поступают. Это если они твердо уверены, скажем, что жена где-нибудь в другом городе, а то и стране… А тут, только мы пришли и он увидел, что я нервничаю, он говорит мне, мол, будь спокойна, моя жена на даче, собирает яблоки и виноград… Что останется ночевать на даче, представляешь? Ладно, подумала я, действительно, почему бы ей и не переночевать на даче, если там, скажем, камин, тепло, да и вообще она могла быть там не одна, может, с подругой, родственницей или вообще с любовником, какое мое дело! Я попыталась расслабиться, но у меня ничего не получалось. Во-первых, я чувствовала себя не в своей тарелке, потому что была на чужой территории. Во-вторых, видела бы ты эту «чужую территорию»! Хоромы! Прекрасная квартира! Очень богато обставлена. Если верить тому, что мне говорит Вадим, то все это уже в скором времени должно быть моим. Он сказал, что знает, как избавиться от жены, как заставить ее уехать к родственникам, в провинцию… И что если так не получится, то он просто-напросто откупится от нее, даст ей денег на покупку другой квартиры, а в этой, ну, в которой он сейчас живет, будем жить мы с ним. Что он женится на мне, что у нас будут дети… И вот я смотрела, думаю, что я ходила из комнаты в комнату с открытым ртом, и представляла себе лицо жены…
– Ты ее видела раньше?
– Да так, мельком… Так вот, я представляла себе выражение ее лица, когда Вадим скажет ей, что хочет развода, что он женится на другой, то есть на мне. Ты знаешь, мне было даже жалко ее, когда я так думала…
– Запомни, Кира, если этот человек способен на подлость по отношению к своей жене, с которой они так много прожили, то где гарантия, что эта же участь обойдет тебя стороной? Что Вадим, прожив с тобой какое-то время, не бросит и тебя на этих же варварских условиях? Так подло?!
– Знаешь, когда любишь мужчину, разве об этом задумываешься?
– На этот случай и нужны такие вот подруги, как я. Ты же сейчас совсем ослепла от своих чувств… А я более трезво могу оценить ситуацию. Будь осторожна с ним, Кирочка! Пойдем, там уже, наверное, сырники готовы.
За столиком они продолжили разговор. Татьяна так увлеклась едой, что слушала подругу вполуха.
– Тань, я же не рассказала тебе самого главного!
– Мы закончили на том, что вы приехали к нему домой. И что, неужели жена неожиданно вернулась? – Татьяна густо полила ягодным киселем очередной сырник. И вдруг, не услышав ответа, подняла голову, встретилась взглядом с Кирой. – Ты чего стала такая бледная?
– Таня, – Кира перешла на шепот. – Или я сошла с ума, или что-то не так поняла, или мне вообще все это приснилось… Но его жена действительно вернулась, причем совершенно неожиданно, она прошла на кухню…
– Кира, говори чуть громче!
– Вадим затолкал меня в кладовку, как старый сапог! Таня, я видела эту Любу, его жену, вот как тебя! Совсем близко. Она приехала, вся мокрая и потная, в куртке… И сказала… – голос Киры было едва слышно. – Она сказала примерно так: «…она мертвая… То, о чем ты так долго мечтал, чего хотел, свершилось…»
– Это о ком она?
– Тогда и я понять не могла. Потом она говорит ему: «Ты бы знал, как все это ужасно… тяжело… И это ты, ты во всем виноват… Это ты хотел, чтобы она умерла. А я… хотела помочь тебе, я поехала за ней, я просто хотела с ней поговорить… Я не знаю, как это получилось. Но теперь… она мертвая!»
Потом сказала, что «она», я же не знала, о ком речь, была ангелом.
– Кира, да ты что? И кто же кого убил? – Татьяна отодвинула от себя тарелку и придвинулась к подруге, чтобы ее лучше слышать. – Получается, что это его жена кого-то убила.
– Да, я тоже сначала так подумала, но она же ясно сказала, что, мол, случилось то, о чем он так долго мечтал… Потом она говорит, что как будто бы это он, мой Вадим, хотел, чтобы она умерла. Получается, что они оба хотели смерти, и знаешь, кого? До меня потом дошло… Они или кто-то из них убил сестру Любы, ту знаменитую скульпторшу, о которой я тебе рассказывала! Валентину Соляных, вот!
– Да, я слышала, по радио сегодня утром говорили! Она совсем молодая была, какое-то время жила и работала в Германии, не помню, как город называется… Что в нашем детском парке можно увидеть сделанные ею фигуры животных… Ну, точно! Ее убили!