О начальнике экспедиции известно немного. В 1744 г. он был выпущен из Морской академии, в течение последующих 22 лет плавал на Балтике и совершил четыре перехода из Кронштадта в Архангельск и обратно. В 1747 г. был произведен в подштурманы, в 1749 г. — в штурманы унтер- офицерского ранга, ав 1760 г. — в штурманы подпоруческого ранга. С 1767 г. его служба проходила в Конторе над Архангельским портом.

В начале июня 1768 г. снаряжение экспедиции было закончено. Продовольствие, снаряжение, астрономические приборы (квадрант, астролябия), четыре компаса, лоты и лаги были доставлены на судно. Купец А. Бармин снарядил для экспедиции кочмару — небольшую трехмачтовую поморскую шхуну грузоподъемностью до 500 пудов (8 тонн).

Губернатор вручил Ф. Розмыслову специально составленную инструкцию, в которой начальнику экспедиции предписывалось провести «описание и осмотр сысканного Чиракиным через Новую Землю пролива» и узнать, могут ли по нему пройти большие суда. В случае благоприятной ледовой обстановки «вояж предпринять»из Маточкина Шара в Обскую губу и «примечание сделать, не будет ли способов впредь испытать с того места воспринять путь в Северную Америку»[6, с. 120]. Особое внимание губернатор уделял необходимости открытия пути в Обскую губу. «Если Господь благословит, — говорилось в инструкции, — то тот водяной ход с Тобольским городом [39] Архангельского открыт будет», то это к «знатной пользе и прирощению коммерции послужит»[10, с. 385]. На случай достижения р. Оби архангельский губернатор вручил Розмыслову письмо к сибирскому губернатору в Тобольске.

Экспедиции предписывалось «осмотреть в тонкости, нет ли на Новой Земле каких руд и минералов, отличных и неординарных камней, хрусталя и иных каких курьезных вещей, соляных озер и тому подобного, и каких особливых ключей и вод, жемчужных раковин, и какие звери и птицы и в тамошних водах морские животные водятся, деревья и травы отменные и неординарные и тому подобных всякого рода любопытства достойных вещей и произращений натуральных»[11, с. 253].

10 июля 1768 г. экспедиция покинула Архангельск, но уже через трое суток, когда кочмараукрылась у берега от крепкого северного ветра, в подводной части корпуса открылась течь, которую команда с трудом устранила. Только 16 июля судно продолжило путь на север и через 6 суток достигло мыса Святой Нос на Мурманском берегу. Ветер был благоприятным, дул с юго–западной четверти, но по обычаю новоземельских мореходов того времени надлежало отправиться к архипелагу непременно от Семи островов (Иоканские острова), расположенных к западу от мыса Святой Нос. Туда кочмара прибыла через трое суток. Отправив рапорт на имя губернатора, запаслись водою, дровами и рыбой. 2 августа Ф. Розмыслов отплыл к Новой Земле.

Уже 6 августа моряки увидели побережье Гусиной Земли (юго–западный полуостров Новой Земли). Плывя вдоль побережья, через 8 суток судно достигло Панькова острова у входа в пролив Маточкин Шар. Побережье было низменным, а покрытые снегом и туманом горы лежали в отдалении от берега. Ф. Розмыслов записал в судовом журнале: «Таким образом, между горами и морем находится обширная равнина, ничем, кроме растущего моха, не испещренная»[12, с. 77].

В проливе Маточкин Шар кочмару встретил штормовой ветер с востока, который препятствовал движению к Карскому морю, и только поутру 16 августа противный ветер стих и судно двинулось дальше. Когда миновали мыс Бараний, Я. Чиракин объявил, что он далее того места фарватера для судна не знает и вести его не может, и кочмара стала на якорь.

На другой день Ф. Розмыслов на гребной лодке отправился на восток для выполнения промерных работ в проливе. К 19 августа он промерил пролив до мыса Моржовый и нашел везде глубину от 9 до 15 сажен (от 16,5 до 27,5 м), а грунт каменистый. Противные ветры и течение заставили его возвратиться к судну. Через двое суток он отправил подштурмана М. Губина к речке Медвянка, для того чтобы оттуда начать опись южного берега пролива, сам же проводил описные и промерные работы в районе стоянки кочмары.

М. Губин возвратился 30 августа, и Ф. Розмыслов вновь направился на лодке по проливу на восток. Он добрался до восточного входа в пролив, взошел на высокую гору и увидел, что Карское море совершенно свободно ото льдов. В ходе плавания он убедился в том, что кочмара ветха и ненадежна, да и парусное вооружение ее примитивно, и что ему трудно будет, несмотря на отсутствие льда в Карском море, проводить дальнейшие исследования. «Наше судно, — писал Ф. Розмыслов, — противными ветрами ходить весьма не обыкло; неспособность оного известна, и ничего доброго надеяться не можно; сложение оного не дозволяло ни на парусах ходить против ветра, ни же лавировать, ни же дрейфовать; когда оное имеет ветр с кормы, то большой парус нарочито способствует, но если ветр переменился и стал противен, то должно подымать другой, малый парус и возвращаться назад»[12, с. 77].

На обратном пути к месту стоянки кочмары Ф. Розмыслов осмотрел Белушью губу, находящуюся на северном берегу пролива в 23 км от восточного входа в него, и выбрал ее для зимовки. Прибыв на судно и дождавшись попутного ветра, 7 сентября он перевел кочмару в Белушью губу. По дороге моряки погрузили на судно разобранную ими промысловую избу, которую когда-то установили зимовавшие на архипелаге поморы. Вторую подобную избу экспедиция привезла из Архангельска. Приближалась полярная зима, морозы становились все сильнее, дули крепкие ветры, приносившие

ненастье. Избу, найденную на берегу пролива, моряки поставили в бухте Тюленья на восточном берегу Белушьей губы, а избу, привезенную из Архангельска, — на южном берегу у Дровяного мыса, надеясь именно там организовать зимнюю охоту. Кормщик Я. Чиракин уже тогда был болен.

20 сентября пролив покрылся льдом, а через пять суток моряки, жившие у Дровяного мыса, сообщили Розмыслову, что весь горизонт Карского моря заполнили льды.

Зимовка проходила тяжело. Из-за сильных ветров и морозов 1 ноября зимовщики заделали избяные окна «от нестерпимости больших снегов и крепких ветров, и притом солнце, скрывши свои лучи под горизонт, и не делает уже дневного света». К 17 ноября скончался Я. Чиракин и заболели еще несколько моряков.