Вдруг раздались выстрелы, и женщина вздрогнула: сейчас начнется паника, толпа двинется навстречу черной стеной и неминуемо раздавит ее. Шанталь показалась себе самой перышком на ветру, песчинкой в центре гигантского смерча. Кто-то в самом деле побежал, но большинство людей осталось на месте. Толпа глухо роптала, а звуки выстрелов разносились над площадью зыбким эхом, они резали слух и заставляли вздрагивать сердце.

Неожиданно мужчина, что случайно очутился рядом с Шанталь, вскрикнул и схватился руками за голову. По его лицу потекла кровь. Вероятно, его задела шальная пуля; незнакомец не упал — по-видимому, рана не была серьезной. Но он ничего не видел: кровь заливала ему глаза. Никто из стоявших неподалеку людей не бросился ему на помощь и, казалось, даже не обратил внимания на случившееся. И только Шанталь, не задумываясь, быстро схватила его за локоть, чтобы поддержать, и одновременно сунула ему в руку платок.

— Вот, возьмите. Держитесь за меня.

— Спасибо, — произнес он, не теряя хладнокровия. — Думаю, меня просто поцарапало, вот и все.

— Все равно вам нужно сделать перевязку. Идемте, я вас провожу.

— Спасибо, — повторил мужчина, прикладывая платок ко лбу.

Они медленно и осторожно выбрались из толпы. На вид незнакомцу было за сорок; одет хотя и скромно, но несравненно лучше, чем собравшиеся на площади — в основном ремесленники и фабричные рабочие. Его облику был свойствен неуловимый аристократизм. Шанталь сразу это почувствовала и удивилась: что мог делать здесь такой господин?

Неподалеку находился госпиталь, и они пошли туда. Оказалось, пролетевшая мимо пуля лишь разорвала кожу; тем не менее после перевязки спутнику Шанталь велели немного посидеть в вестибюле.

— Присядьте и вы, — попросил он женщину.

Она послушно села. Он внимательно смотрел на нее. Теперь Шанталь видела, что у него весьма привлекательное лицо, спокойный, вдумчивый взгляд. В его внешности было что-то странно знакомое, только женщина пока не могла понять, что именно.

— Я хотел бы знать, как зовут мою спасительницу, — мягко произнес он.

— Я вас не спасала, — возразила женщина.

— Вы мне помогли, — веско произнес он. — Именно вы, а не кто-то другой.

— У меня два имени, — чуть подумав, сказала она. — Шанталь и Люси. Выбирайте любое.

— Мне больше нравится Люси.

Женщина улыбнулась:

— Тогда зовите меня так.

Мужчина тоже улыбнулся:

— Хорошо. Только не говорите, что вы замужем!

Она приподняла брови:

— А что вы хотите услышать?

— Что вы одиноки и свободны.

Голубые глаза Шанталь чуть заметно искрились — казалось, в них поблескивают маленькие звездочки.

— Я свободна, но не одинока. У меня взрослый сын. — Она вспомнила о Кристиане и вскочила. — Простите, я должна идти!

Мужчина тоже поднялся.

— Полагаю, будет разумно, если теперь я провожу вас. В Париже неспокойно. Давайте наймем фиакр. Где вы живете?

— Мне нужно не домой, а в редакцию газеты «Старый и Новый свет». — Она назвала адрес и прибавила: — Там служит мой сын.

— Хорошо, едем.

Когда они выходили из здания госпиталя, Шанталь сказала:

— Простите, я не спросила вашего имени.

— Меня зовут Александр.

Через мгновение они оказались на улице. Когда переходили дорогу, Александр взял Шанталь за руку.

Женщина прислушалась к себе. Она все еще слишком трезво оценивала каждый свой шаг. Ее рука, лежавшая в руке почти незнакомого мужчины, слегка дрогнула.

— Я передумала, — сказала она. — Лучше вернусь домой. Не буду мешать сыну, он сам о себе позаботится.

Александр серьезно кивнул.

— Это близко, — прибавила женщина, — можно дойти пешком.

— Значит, пойдем пешком.

Шанталь остановилась.

— Не нужно меня провожать.

— На улице неспокойно. Я пойду с вами.

— Вы ранены.

— Вы сами знаете, Люси, что это пустяк.

Когда он произнес это имя, женщина ощутила в душе приятное тепло и не стала возражать.

Они пошли по залитому дождем городу. Иногда навстречу попадались люди в форме национальных гвардейцев. Многие дома казались покинутыми, лавки были закрыты. Все ждали, чем закончится блокада; на берегах Сены сооружались укрепления, и сотни людей круглые сутки не покидали своих постов.

Шанталь невольно поежилась:

— Неужели Париж может быть сдан?!

— Лучше сдать его сейчас, — негромко, но твердо произнес Александр.

Женщина посмотрела на него с изумлением:

— Что вы такое говорите?!

— Да. Пруссаки все равно возьмут его, не теперь, так через несколько месяцев, а сколько людей в Париже умрет от голода и холода? Население уже сейчас ест кошек, ворон и крыс, а что будет дальше? Впереди зима. Сдача Парижа не повлияет на ход войны, зато поможет сохранить жизни как мирных жителей, так и обороняющих город солдат.