Я стал было разворачивать её в 69, но Терри предложила отсосать меня потом, чтобы полностью отдаться делу моего наслаждения, потому как в 69 она не сможет как следует сосредоточиться ни на себе, ни на мне – уж слишком много ощущений будет поступать в неё со всех сторон. А так она сначала насладится сама, а затем с благодарностью возьмётся за меня.

Я смалодушничал и позволил ей усесться мне на лицо. Земля была твёрдой, а желание Терри мощным – она быстро кончила, и из влагалища брызнула краткая струйка, горяче-солоноватая. Я дал ей стечь по моим губам, подбородку и на грудь.

Терри писала мне (а писать за глаза гораздо легче, чем говорить в глаза), что она кончает раз за разом. Она не приукрашивала, и на третий раз Терри так надулась, что её влагалище стало выворачиваться наружу, как перчатка, и в этот момент из него выплеснулось, как мне показалось, ведро соков, причём прямо в мой открытый рот, которым я дышал, поскольку ноздри мне закрывала плоть Терри, требующая тесного контакта. Я почувствовал, что мне не проглотить и не выплюнуть всей этой жидкости, и в этот момент Терри напряглась ещё больше и, под её счастливый стон, на меня вылился потоп. Я захлебнулся, почувствовал, что дышать мне нечем, и потерял сознание.

Очнулся я от ощущения, будто меня кто-то с великой похотью целует в губы. И в этот момент меня вырвало. Моя блевотина поползла вниз по склону холма, сгибая траву. Терри держала мою голову за лоб, пока я извергался. Потом она вытащила пакетик с клинексом и вытерла мне рот.

– Слава богу, ожил! – воскликнула она. – Прости меня, милый, из меня всё больше и больше хлещет. Я себя ненавижу за это. Что мне делать? – И она заплакала.

Я приподнялся, ещё плохо соображая:

– Что произошло? Я утонул?

Терри вытерла рукой лицо:

– Когда из меня второй раз хлынуло, я почувствовала, что ты задёргался и утих. Но мне было так хорошо… Я тебе сделала искусственное дыхание ртом в рот, ты и ожил сразу. А я так перепугалась, милый. Как ты?

– Да теперь вроде ничего.

– Дай я теперь тебя ублажу – моя очередь.

– Нет, мне бы сейчас в себя прийти да передохнуть от потопа.

Мне крупно повезло, что Терри была медсестрой, а то бы причиной смерти значилось «потонул в пиздяных соках». На похоронах и поминках все бы хохотали. Что, кстати, совсем неплохо.

Мы дошли до парковки – я медленно перебирал ногами, да ещё велосипед тащил меня вниз, так что Терри пришлось взять велосипед в свои руки. Она то и дело заботливо посматривала на меня и ужасалась себе. А я утешал её, что всё прекрасно, но надо было мне положить её на спину, дать силе тяжести сделать своё дело и пустить поток через подстилку в землю, которая даже океанами не захлёбывается, а только благоденствует.

Терри обещала, что в следующий раз всё будет совершенно иначе. А я говорил, что и в этот раз было весьма необычно, что я ей обязан смертью и жизнью.

Мы подошли к её задастому джипу.

– У меня такое ощущение, будто мы с тобой давным-давно знакомы, – сказала Терри нежно.

– А ты не хочешь сменить имя Терри на Марину?

– Ты ещё не познакомился со мной как следует, – улыбнулась Терри, – так что пока менять не буду.

Я склонил голову и на прощание поцеловал ей руку, а Терри в этот момент тоже склонила голову и поцеловала меня в макушку.

– Езжай скорей домой, смотри, сколько туч собралось.

И действительно, от солнца не осталось и следа.

Я помахал ей вслед и сел на велосипед. Я крутил педали и благодарил Бога за жизнь, за женщину и за то, что она меня спасла от себя.

Я ехал по дороге из парка, которая поднималась вверх, оставляя позади себя деревья. Вдруг я услышал над собой гром от молнии, которой не заметил. И в подтверждение услышанному на меня хлынул ливень. Через несколько секунд я был насквозь мокрый от великой небесной пизды, которую пронзали молнии оргазмов, и небо громогласно стонало. Мелькнула молния, ветвистая как дерево, но раската грома я уже не услышал, потому как эта молния ударила в меня. Я это понял со значительным опозданием, ибо я почувствовал сильный жар во всём теле и потерял сознание.

Очнулся я от шума в ухе. Я открыл глаза и сразу закрыл, так как в них стал биться ливень. Я лежал посреди дороги, и так как она вела в тупик парка, машины по ней проезжали редко – наверно, поэтому меня ещё не заметили. Великое счастье окатило меня, что ещё жив, но в ухо что-то громко звенело. Я сообразил, что это мой мобильник даёт о себе знать через bluetooth. Я относительно легко протянул руку к уху, одновременно пытаясь подняться. Но если рукой я дотянулся до кнопки, то подняться мне не удалось – тело не слушалось.