Я повернулся, чтобы уйти к остальным, но А.Беттик придержал меня за локоть.

– Месье Эндимион, – вежливо произнес он, – если под человеческими эмоциями вы подразумеваете любовь, то мои довольно длительные наблюдения за человечеством подсказывают, что любовь не может быть дурацкой эмоцией. Я понимаю, что мадемуазель Энея права, когда учит, что любовь – главная движущая сила Вселенной.

Я стоял и в полном ошалении смотрел на него, а андроид невозмутимо удалился с балкона и вошел в забитую народом библиотеку.

А в библиотеке дело шло к принятию решения.

– По-моему, надо в звездолет-авизо с двигателем Гидеона вложить послание, – говорила Энея, когда я вошел. – И через час отправить его прямо на место.

– Они конфискуют авизо, – певучим контральто возразила Сян Куинтана Ка’ан. – А это единственный наш корабль, способный перемещаться мгновенно.

– Вот и хорошо, – ответила Энея. – Эти авизо омерзительны. Всякое их перемещение разрушает часть Бездны.

– И все же, – с сильным акцентом, словно сквозь радиопомехи, проговорил Поль Юрэ, – у нас еще есть возможность воспользоваться авизо в качестве носителя.

– Чтобы выпустить против армады ядерные и плазменные боеголовки? – уточнила Энея. – По-моему, мы уже отказались от такого варианта.

– Это единственный способ нанести упреждающий удар, – сказал полковник Кассад.

– Ничего хорошего из этого не выйдет, – возразил Истинный Глас Древа Кет Ростин. – Авизо не рассчитаны на точное попадание. «Архангел» уничтожит его в нескольких минутах от цели. Я согласен с Той-Кто-Учит. Отправим послание.

– А разве письмо помешает им напасть? – спросил Систинж Кордуэлл.

– Нет никаких гарантий… но если это выведет их из равновесия, они по крайней мере воспользуются своими авизо, чтобы задержать атаку. По-моему, попытаться стоит.

– И что же будет в послании? – поинтересовалась Рахиль.

– Пожалуйста, дайте велен и стило, – попросила Энея.

Тео принесла и положила все на «Стейнвей». Мы все столпились вокруг Энеи. Она написала:

– Вот, – протянула она велен Навсону Хемниму. – Как только мы причалим, пожалуйста, вложите послание в авизо, установите передатчик на «несу депешу» и отправьте его в систему Пасема.

Я тогда еще не слишком хорошо понимал чувства по лицам Бродяг, но, по-моему, прочтя послание, он смутился. Пожалуй, он испытывал что-то похожее на ту панику и замешательство, которые всколыхнулись в моей груди.

«Прибываю на Пасем»… Как это понимать, черт возьми?! Она думает заявиться на Пасем и остаться в живых?! Как?! Да никак. Но куда бы она ни отправилась, я знаю одно – я буду рядом. Из чего следует, что меня тоже убьют, если на ее слова можно положиться. А на ее слова всегда можно положиться. «Прибываю на Пасем». Или это просто уловка, чтобы задержать их Флот? Пустая угроза, попытка сбить всех с толку? Мне очень хотелось взять Энею в охапку, тряхнуть хорошенько, чтобы зубы застучали, и вытрясти из нее объяснения.

– Рауль, – поманила она меня. Я подумал, что сейчас она все мне объяснит, но вместо этого она сказала: – Палоу Корор и Драйвенж Никагат хотели показать нам, как летают «ангелы». Хочешь со мной? Лхомо идет.

Летать, как ангел? Что за вздор?

– Если идешь, для тебя есть гермокомбинезон. Но только быстро. Мы уже подлетаем к Звездному Древу, и через несколько минут корабль причалит. Хету Мастину надо проследить за погрузкой и подготовить «Иггдрасиль», а мне еще предстоит переделать до завтра уйму дел.

– Ага, иду, – проговорил я, толком не осознавая, на что соглашаюсь. «Отличная метафора для моей десятилетней одиссеи, – угрюмо подумал я. – Именно: не представляю, во что вляпаюсь, но можешь на меня рассчитывать».

Адаптированная к вакууму Палоу Корор вручила нам «вторую кожу» – так Бродяги называют гермокомбинезоны. Конечно, я уже ходил в гермокомбинезоне, последний раз – всего две недели назад, но с тех пор для меня прошли годы.

Гермокомбинезоны изобрели много веков назад. Идея проста: защитить организм от взрывной декомпрессии не громоздким скафандром, как на заре космической эпохи, а покрытием настолько тонким, что оно будет пропускать пот, защищая кожу от ужасающего космического жара, холода и вакуума. И за века их конструкция почти не изменилась, если не считать рециркуляционных нитей и осмотических масок. Мой последний гермокомбинезон, сделанный еще во времена Гегемонии, был вполне работоспособен, пока Радаманта Немез не превратила его в лохмотья.

Но сейчас Палоу Корор положила мне на ладонь ком протоплазмы – серебристый, теплый, невесомый и текучий, как ртуть. Хотя нет, не как ртуть, скорее – как непоседливое жидкое существо. Шарахнувшись, я едва не выронил ком и подхватил его другой рукой, а ком потек по моей кисти, охватив запястье, будто какое-то плотоядное животное.

Наверное, я что-то пробормотал вслух, потому что Энея ответила:

– А это и есть животное. «Вторая кожа» – организм, продукт генной инженерии и нанотехнологии… Но всего три молекулы толщиной.