Росс мотнул головой, насупившись. Сначала мальчишка мечтает стать астронавтом; проходят школьные годы. Дальше четыре года академии, два года стажировки... Наконец мальчишка попадает туда куда хотел — и тут же ломается. Потратить целую жизнь на то, чтобы мечта твоя стала явью, и так страшно в этом разочароваться!

Думая о Кертисе, надежно спеленутом где-то за переборками, Росс зябко поежился, несмотря на убийственную близость Солнца, кипящего на кормовом экране. Такое может случиться с кем угодно. С ним самим, например. Хрупкое создание человек, не так ли?

Над кораблем распростерлось траурное крыло смерти; темная воля к самоубийству отравила кондиционированный воздух.

Приказав себе забыть, Росс оповестил экипаж о начале торможения. Кнопку сигнала он ткнул сильнее, чем требовалось.

На носовом экране появился неподвижный шар Меркурия.

«Леверье» догонял Меркурий, приближаясь к его орбите. Крошечную планету делила пополам четкая линия: с одной стороны солнечная преисподняя, где текут реки расплавленного цинка, с другой — темная пустыня под коркой замерзшей углекислоты.

Между светом и тьмой Оставалась узкая полоска — так называемый Сумеречный пояс. Девять тысяч миль по окружности и не более двадцати в ширину: единственное место с терпимым климатом. «Леверье» шел на автопилоте, по заранее рассчитанной траекторий; аналоговый вычислитель силовой установки глотал ленту готовой программы, выводя корабль точно в середину пояса.

— Господи!..— пробормотал Росс, холодея.

Программа. Подготовленная астронавигатором Кертисом.

Кем же еще?

Посадочную программу составил безумец, одержимый манией самоубийства. Ему ничего не стоит окунуть «Леверье» в дымящуюся реку расплавленного свинца. Или опустить в ледяной склеп темной стороны. У Росса затряслись руки.

Доверять автопилоту нельзя.

— Брейнард,— прохрипел Росс, утопив клавишу интеркома.— Жду вас.

Первый астронавигатор подошел несколько секунд спустя.

— Да, капитан? — спросил он не без любопытства.

— Твой помощник, Кертис, изолирован. Хотел прыгнуть в конвертер.

— Хотел что?..

— Попытка самоубийства,— пояснил Росс — Я едва успел помешать ему. Принимая во внимание обстоятельства, думаю, нам лучше отменить программу.

Помолчав секунду, первый астронавигатор облизнул сухие губы.

— Разумная мысль.

— Очень разумная,— подтвердил командир.

«Две преисподние в одной упаковке,— подумал Росс, когда корабль наконец утвердился на поверхности.— У Данте в самом нижнем кругу холодно — здесь тоже. Но и до геенны огненной рукой подать. Что там на приборах? Распределение веса нормальное, устойчивость сто процентов, температура — сто восемь градусов по Фаренгейту. Вполне терпимо. Сели, надо полагать, с небольшим отклонением от терминатора в сторону Солнца. Удачно сели, грех жаловаться».

— Брейнард?

— Все в порядке, капитан.

— Гладко прошло?

— Для ручного режима — вполне. Я успел посмотреть программу Кертиса — дерьмо. Проход вплотную к орбите Меркурия, потом — прямо в Солнце.

— Ну-ну... Только ты зла не держи: парень не виноват, что у него крыша съехала. А посадка хорошая, молодец. Отклонение от середины Сумеречного пояса мили две, не больше.

Выпутавшись из кокона, Росс объявил по корабельной трансляции:

— Мы прибыли. Всем немедленно явиться на мостик!

Экипаж выстроился перед ним: Брейнард, Спенглер, аккумуляторщик Крински и еще трое из вспомогательного персонала. Все, кроме Брейнарда и Спенглера, переглядывались, явно недоумевая, почему нет Кертиса. Но вслух никто не поинтересовался.

— Навигатор Кертис дальнейшего участия в работе экспедиции принимать не будет,— официальным тоном начал капитан,— Он сейчас находится в лазарете по поводу острого психического расстройства. К счастью, мы сможем обойтись без него до окончания полета.

Росс помолчал, давая людям время переварить услышанное. Реакция оказалась сдержанной: смятение быстро покинуло лица. Это хорошо.

— По плану мы пробудем на поверхности Меркурия не более тридцати двух часов, продолжал он.— Брейнард? Куда мы в итоге сели?

Астронавигатор нахмурился, прикидывая:

— Почти на середину Сумеречного пояса, с небольшим отклонением в сторону Солнца. Температура продержится выше ста двадцати градусов еще с неделю, не меньше. Для скафандров это не проблема.