— Айналайн, — сказал он, наклоняясь к ней, — так что это за новый пан Зигмунт у вас появился?..

— А?.. — Она то ли не расслышала, то ли, смутясь, притворилась, что не расслышала. Она по-прежнему смотрела на экран, где на фоне синего, неестественно-яркого неба возникло странное строение, восходившее вверх широкими витками и похожее на раковину улитки, воткнутую в песок острым концом.

— Архитектор Райт, — сказал Карцев. — Музей Гугенхейма. Железобетон. Посетители поднимаются лифтом на верхний этаж. Оттуда вниз ведет широкая лестница. Спускаясь по ней, посетители осматривают экспозицию. Здание считается одним из образцов функциональной архитектуры. — Карцев стоял сбоку от экрана, комментируя сменявшие друг друга изображения короткими, четкими фразами, при этом голос его звучал несколько монотонно — казалось, он произносит слова не разжимая рта, сквозь зубы.

— А вы хитрая, — вздохнул Феликс. — У-у, до чего же вы лукавое и хитрое существо, айналайн…

— Это я-то?.. С чего вы взяли?.. — Она коротко взглянула на него.

— Выходит, для вашей свиты мало нас двоих? Понадобился еще пан Зигмунт из Кракова?..

— Он сам приехал. — Она не выдержала, жестковатая ее скула округлилась от улыбки.

— Архитектор тот же, — сказал Карцев. — Дом над водопадом. Еще один образец функциональной архитектуры. Железобетон, стекло. Исключительно удачная привязка к местности… Как видите, чтобы иметь такой дом, нужно быть довольно богатым человеком.

В зале, не сразу отозвавшись на бесстрастную интонацию, с которой была произнесена последняя фраза, через небольшую паузу задвигались, засмеялись.

— Значит, сам, — сказал Феликс. — Взял и приехал. В научную командировку…

— Что тут такого?.. Кстати, он потому и приехал, что ему попался тот ваш очерк, про наш музей…

— О-о!.. Мой очерк?.. Айгуль, до сих пор я и не подозревал, как вы коварны!.. Значит, всему причина — мой очерк?..

— Вот именно, ваш очерк…

— То есть, опять-таки виноваты мы с Сигизмундом Игнатьевичем?..

Плечи ее дрожали от смеха.

— Ни в чем вы не виноваты. Дайте мне послушать…

— Мис ван дер Роэ, — сказал Карцев. — В отличив от романтичного Райта, ему свойственна строгая прямая линия. Мис ван дер Роэ — создатель современного стиля небоскребов. Здесь отснят построенный по его проекту Чикагский комплекс — параллелепипеды из стекла и стали… Обратите внимание на расположение зданий… На группу в правом углу можете внимания не обращать, это наша делегация…

— Господи, — со вздохом вырвалось у Айгуль, — и он все это видел!..

— Да, — сказал Феликс, — и теперь вы переписываетесь… Разумеется, на польском языке…

— Откуда вы все знаете?..

— Не все. Если бы я знал все, я бы не присылал вам самоучитель польского…

— Подумаешь!.. Он мне пишет по-русски.

— А вы ему — по-польски?..

— Только пробую.

— Очень мило с вашей стороны… И когда вы собираетесь в Краков?

— Откуда вы взяли?.. — Она покосилась на него, наконец оторвавшись от экрана.

— Догадываюсь. В научную командировку, в Краков… Так когда же?..

— Это невозможно.

— Что тут невозможного?.. Вполне возможное дело. Хотите, я попытаюсь вам помочь?..

— Франция, — сказал Карцев. — Марсель. Знаменитый дом, построенный по проекту Ле-Корбюзье. Рациональное распределение пространства, максимальный учет потребностей, удобство, комфорт. Игровые площадки на крыше, линия магазинов на втором этаже.

— Но с условием…

— Какое же это условие?

— Еще Ле-Корбюзье… И еще Ле-Корбюзье… При всем разнообразии улавливается единый международный стиль… Кстати, его элементы вы и сами могли наблюдать — поблизости отсюда, в получасе полета…

— Какое же это условие?

— Сначала вы дадите мне адрес этого вашего пана, и я ему пошлю вызов на дуэль. Если он истинный шляхтич, он его примет. А потом вы поедете в Краков — уже с чисто научной целью. Там отличный исторический архив…

— Вот не думала… — Она, смеясь, прикрыла рот ладошкой.

— Чего вы не думали?

— Что вы такой… — Она перестала смеяться. — Такой злой…

— Злой?

— Злой. — Она мягко, едва касаясь, провела рукой по его руке, стиснувшей подлокотник. — Вы раньше таким не были… А теперь… Вы какой-то на себя не похожий. Я еще утром заметила…

В самом деле, подумал он, что я такое мелю?.. Мелю и мелю… Пускай посидит, послушает. Это же целое событие для нее и для всех, — этот Карцев… Она столько, наверное, старалась, готовилась. Уговаривала, созванивалась по телефону, просила… Карцева — чтобы он выступил… Уборщицу — чтобы вымыла, прибрала зал, художника — чтоб написал объявления… Ведь она тут временно, замещает начальство, не очень-то ее, вероятно, слушают… И с утра поднялась пораньше, причесалась, надела вот это разглаженное с вечера платье, цепочку с часиками…