Звонивший повесил трубку, не оставив сообщения. Возможно, сосед, который решил спросить, что делает рядом с ее домом машина службы дезинсекции. А Ранди нет дома. А может, и кто-нибудь другой.

Проныра вздохнул, ополоснул и протер чашку и кофеварку. Повесил на тот же крючок чашку, поставил на место сахарницу. Потом он вышел из дома через заднюю дверь и закрыл ее за собой. Сняв резиновые перчатки, он поднял с порога папку и пошел обратно к своей машине, снова что-то насвистывая.

Ресторан "У Керли" стоял в паре кварталов от базилики в Локаване. Курц приехал туда в девять тридцать в субботу. Полноценно поспав более девяти часов, он чувствовал себя увереннее, чем когда-либо с момента ранения.

Когда он проснулся в офисе, то ощутил себя больным и потерявшим ориентацию. Еще раз просмотрев файл О‘Тул, касавшийся Гобы, чтобы убедиться, что они ничего не упустили, он оставил Арлин записку и поехал в "Арбор Инн". По субботам Арлин обычно появлялась в офисе не слишком рано. Приехав, Курц вымылся, побрился и переоделся. Боль продолжала сверлить ему голову. Если она и ослабла, то Курц этого не заметил. Но с глазами дело обстояло чуть приличнее. Если не приглядываться, подумал Курц, стоя перед запотевшим зеркалом, темные круги под глазами выдавали человека, всего лишь не спавшего неделю-другую. Белки глаз стали розовыми, а не кроваво-красными, как раньше. Он стал лучше видеть.

Курц надел хлопчатобумажную рубашку и джинсы, натянул выцветшие ботинки "Ред Винг" и старый бушлат. На голову он надел матросскую шапочку, опустив ее пониже, чтобы прикрыть повязку на ране. Револьвер он засунул в небольшую кобуру, повесив ее на пояс слева.

По дороге в Локавану он невольно улыбнулся своим мыслям. Многие годы он всячески старался не попадать сюда, а теперь ему пришлось ездить в Локавану ежедневно.

Ресторан "У Керли" находился в паре кварталов к востоку от базилики. Здесь Ридж Роуд именовалась улицей Франклина вплоть до старого стального моста на западе. Первый этаж был облицован кирпичом, верхние – сайдингом. Местные ходили сюда десятилетиями. На стоянке уже виднелись машины, хотя официально по субботам он не открывался к завтраку. В субботу он предоставлял помещение Малышу Доку. Для разбирательств.

Малыш Док, или, по-настоящему, Норв Скржипчик, не был официально признанным гангстером. Но ничто в Локаване не происходило без его ведома. Его дед, Папаша Док, прогуливал занятия в медицинском колледже, штопая разбитые головы бастующим сталеварам после столкновений с пинкертоновскими оперативниками. В конце концов он бросил медицину и начал нелегально продавать рабочим оружие. К концу двадцатых годов люди Папаши Дока продавали оружие и спиртное всем гражданам, сдерживая наступление итальянской мафии на свою территорию грубой силой. Когда в 1942 году Папашу Дока застрелили, семейный бизнес принял его сын, Док. Он договорился о перемирии с остальными гангстерами и сохранил контроль над большинством ветвей нелегального бизнеса в Локаване. Док отошел от дел в 1992 году, передав правление Малышу Доку и занявшись стариковской работой. Он стал ночным сторожем на заброшенных рудных мельницах, при случае подрабатывая нелегальной продажей оружия. Джо Курц использовал его в качестве информатора, именно так, а не осведомителя, до того, как попал в Аттику. Выйдя из тюрьмы, он покупал у Дока оружие. До сих пор Курц еще не встречался с его сыном.

Курц снял револьвер вместе с кобурой с пояса и положил под сиденье "Пинто". Захлопнув дверь машины, он вошел в ресторан, игнорируя табличку "Закрыто".

Малыш Док, как обычно, сидел на полукруглом диване в правой задней части ресторана. Пол там был чуть выше, и создавалось впечатление, что он сидит на некоем скромном троне. Не считая трех телохранителей и официанта, в ресторане было с полдесятка человек. Телохранители не укладывали волосы феном и не носили костюмы и рубашки с острыми воротничками, как мафиози. Двое крупных мужчин рядом с Малышом Доком и третий, облокотившийся на стойку, больше походили на грузчиков или сталеваров всем, кроме внимательного взгляда и еле заметных бугров на уровне пояса. Под ветровками с эмблемой профсоюза явно находилось оружие.

Сейчас с Малышом разговаривал пожилой мужчина. Он говорил серьезно и обстоятельно, дополняя свои слова жестами покрытых шрамами рук. Когда он делал паузу, Малыш Док кивал. Курц впервые увидел Малыша и поразился тому, насколько он огромен. Его отец был человеком куда меньших размеров.

Официант подошел к Курцу и принес ему кофе, не ожидая заказа.

– Вы здесь, чтобы повидаться с Большим Парнем?

– Ага.

Официант вернулся за стойку и что-то прошептал старшему телохранителю. Пожилой мужчина, беседовавший с Малышом, закончил излагать свое прошение и получил ответ, заставивший его улыбнуться. Он встал и направился к выходу. Телохранитель подошел к Малышу и что-то сказал ему.

Малыш Док с минуту смотрел на Курца, а потом пальцем поманил его к себе, сделав жест телохранителям, сидящим рядом.

Огромные мужчины остановили Курца на полпути.

– Пойдемте в уборную, – сказал один из них, со шрамами вокруг глаз.

Курц кивнул и направился вслед за ними к двери в задней стене ресторана. Мужская уборная была достаточно просторной, чтобы там поместились все трое, но один из телохранителей встал в дверях, а другой жестом приказал Курцу снять рубашку и задрать майку. Потом он жестом показал Курцу, чтобы тот спустил брюки. Курц спокойно выполнил приказ.

– О,кей, – сказал бывший боксер и отошел в сторону. Курц застегнул на себе одежду и вышел из уборной. Подойдя к дивану, он сел неподалеку от Малыша.

Малыш Док носил очки в роговой оправе, совершенно не вязавшиеся с его грубыми и резкими чертами лица. Ему под пятьдесят, подумал Курц, и он не лысый, а скорее бритый. Холодные и жесткие голубые глаза, мускулистые руки и шея. На левом предплечье – армейская татуировка с флагом. Курц вспомнил, что вопреки запрету отца Малыш пошел служить в армию за пару лет до первой войны в Персидском заливе. Он был пилотом штурмового вертолета, или что-то вроде этого, и принимал участие в освобождении Кувейта. Его отец, Док, был вынужден отсрочить свой уход из семейного бизнеса до возвращения сына из армии. Малыш Док вернулся домой в мундире, усеянном нашивками за участие в боевых действиях. Насколько Курц знал от своих информаторов, Малыш убрал мундир в сундук вместе с наградами и ни разу не доставал его оттуда. По слухам, вертолет, пилотируемый Доком, уничтожил больше десятка иракских танков за один день боев.