Шрифт:
А ведь она и сейчас может ему отдаться. Прямо здесь. Глазки у нее горят, губки трепещут… А потом и поговорить можно. Если его не разорвет от восторга. Сердце ведь и от счастья разорваться может.
– Игорек тогда не знал, где я живу, – сказала Лия.
– А я и не искал, – отрезал он.
– Да?.. А я думала, ты будешь искать.
– Умерла так умерла.
– Ну, ты же, наверное, думаешь, что я тебя предала. А я не предавала. Я тебе сказать хотела, но не успела.
– Не имеет значения.
– Злишься на меня?
– Что у тебя за проблемы?
– Э-э… Наехали на меня. Я жила с одним, его убили. Там разборки, он им должен, а с меня требуют.
– Сколько?
– Пятьдесят тысяч долларов в месяц.
– Ты, говорят, суперзвездой стала?
– Ну, не суперзвездой… Суперзвезда – это когда пятьдесят штук – тьфу! А для меня это реальные деньги… Там контракт с продюсером, он свой процент берет. И еще этим платить…
– Чем я могу тебе помочь?
– Ты в авторитете, не мог бы поговорить с этими?
– Где в авторитете? В Москве? Ты что-то путаешь…
– Ну, там у тебя тоже дела.
– Там у меня чисто бизнес. И я тоже отстегиваю за крышу.
В Москве Игнат платил ворам, с которыми свел его Клич. Плата относительно небольшая, а крыша надежная. Также относительно надежная.
– Ну-у…
– Такие правила, если зарабатываешь, плати.
– Это если левые доходы.
– Совсем не обязательно… А у тебя все через кассовый аппарат?
– Не все…
– Я ничем не могу тебе помочь, – покачал головой Игнат. – Там все по понятиям. Меня никто и слушать не станет. А на силу я не пойду. За мной люди, я не хочу, чтобы у них возникли из-за тебя проблемы.
Лия смотрела на Игната как на бездушную каменную статую. Если он бы имел хоть капельку жалости, он бы давно уже мчался в Москву разбираться с ее обидчиками.
– Дело не в деньгах, – покачала девушка головой. – Дело во мне. Они объявили меня своей рабыней. Это не за крышу плата, я должна платить им как рабыня. Сегодня деньги, завтра групповой секс. Им все равно, хочу я этого или нет…
Игнат задумчиво сощурился, глядя на Лию. Его столько раз пытались обмануть, что на слово он давно уже никому не верил. Но вдруг она говорит правду? В Москве, как и везде, полно законченных отморозков, для которых не существует авторитетов. Таким все равно, звезда Лия или нет.
– Кто они такие?
– Я не знаю… – пожала плечами Лия. – Они пришли, сказали, что убили Женю, и объявили меня своей рабыней. И сказали, что я им должна.
– А как ты им деньги заносить должна?
– Сказали, что сами придут…
– Куда?
– Ко мне домой…
– И как же я с ним поговорю?
– Ну, ты бы мог навести справки…
– Какие у них клички?
– Сева и Рома.
– Это не клички, а имена. А если клички, то с них информацию не получишь, – покачал головой Игнат.
– И что же делать?
– Можно оставить людей в твоей квартире. Если ты не против…
– Да я-то не против, – замялась Лия.
– Что не так?
– Я хотела бы, чтобы ты побыл в моей квартире… – с лукавым жеманством улыбнулась девушка.
– Я не могу. У меня здесь дела, – неуверенно сказал Игнат.
– Ты же бываешь в Москве.
– Бываю, – кивнул он, выбрасывая белый флаг.
– Один?
– А с кем я еще могу там быть?
– Я слышала, ты женат…
– Жена остается здесь.
– Ты же ей про нас ничего не скажешь?
– Я еще ничего не решил.
Лия снова плутовато улыбнулась, глядя на Игната. Дескать, не надо ля-ля, когда уже все решено.
– У меня завтра концерт в Ростове, я сразу же вылетаю в Москву, – сказала она и вынула из сумочки визитку. – Думаю, ты уже будешь там. Позвонишь мне. А можешь и без звонка. Ты для меня всегда желанный гость.
Лия положила визитку на стол, неторопливо поднялась, ласкающим движением пальцев огладив свое бедро. Взяла свою шубу и, не прощаясь, вышла из кабинета.
Игнат зажмурил глаза в надежде открыть их и оказаться у себя дома. Сейчас он проснется в своей постели, обнимет Римму и постарается забыть о красивом, волнующем сне.
Скучно ему жилось без Лии, тоска глодала душу. Но лучше такая жизнь, чем тот хаос, в который она его втягивала. И не уродов он боялся, которые на него наехали. Больше всего Игнат боялся самого себя.
Глава 26
Состояние невесомости – обманчивое чувство. Хорошо, когда вокруг замкнутое пространство космического корабля, который следует установленной программе полета. И плохо, когда невесомость возникает в свободном падении над землей. Плохо, если в этом падении нет парашюта. Игнат находился в свободном падении. В бездну. Он переступил через себя, через свою семью. Он в Москве, в квартире на Кутузовском проспекте, в постели с Лией. Она извивается под ним, а он ретиво и судорожно наверстывает время, те четыре года, которые провел без нее. Он догоняет свое прошлое, теряя будущее и настоящее. В агонии чувств выдергивается кольцо, выхватывается и раскрывается парашют.