Джио попытался согнуть ногу в лодыжке и поморщился от боли.

— Какой странный цвет, — заметила Анита, вставая.

Джио задумчиво посмотрел на ногу. Она была черно-синей. Со временем следует ожидать всех цветов радуги. Скорей бы, тогда будет не так больно.

Он кое-как лег, но не мог подвинуться. Джио не стал просить Аниту, однако она взяла его под мышку и потянула раненую сторону вверх, пока он отталкивался здоровой рукой.

Затем она взбила подушки, не решаясь посмотреть на его бедро.

— Все в порядке? Не нужно менять повязку?

— Нет. Мне дали запас чистых бинтов, но посоветовали оставить этот примерно на день. К тому же я боюсь, что отдирать его будет больно.

Смех Аниты звучал немного издевательски, и это не очень понравилось Джио.

— Считай это эпиляцией. Ничего, потерпишь, ты уже большой мальчик.

Он поморщился, а Анита снова засмеялась, но ее смех затих, как только она коснулась холодной нежной рукой его ноги чуть ниже раны.

— Даже если это не мое дело, я очень рада, что стекло не нанесло тебе непоправимый вред, — хмуро бросила она, накрывая его одеялом.

Он похлопал по одеялу:

— Иди сюда. Возьми горячий шоколад, выключи свет и посиди со мной. Я устал спорить.

— Это всего лишь первый наш спор, — сухо сказала Анита, но забралась в постель, откинулась на подушку, подала Джио горячий шоколад и выключила свет.

Они увидели мерцающие вдали огоньки.

— Люблю этот вид, — тихо произнес он. — Абсолютная темнота, и лишь слабое мерцание соседних деревень. В городе не бывает так темно. Я скучаю по этому.

— Я тоже. Этот вид — основная причина, по которой я хотела поселиться здесь. Иногда я сижу и часами смотрю в окно, — призналась она. — Немного странно, когда в особняке не горит свет. Обычно его видно из любой комнаты. Он словно маяк.

— Так вот почему ты смотришь в окна. Чтобы узнать, там ли я? — поддразнил он.

Слишком близко к правде. Анита надеялась, что не покраснела. К счастью, сейчас темно.

— Это всего лишь твои мечты, — легко проговорила она. — Ты уже принял обезболивающее и антибиотики?

— Да. Анита, я в норме. Перестань волноваться.

— Не могу. Я до сих пор не могу простить себе, что не отвечала на твои звонки…

Она замолчала, не желая вновь поднимать эту тему. Джио усмехнулся:

— Забудь. Со мной все хорошо. Я сам виноват в том, что произошло.

— Не совсем. Если бы к тебе не пришла эта Камилла, ничего бы не случилось.

Даже в темноте было видно, как Джио нахмурился.

— Я знаю. И меня беспокоит, что ее до сих пор не нашли. Окажи мне услугу, останься со мной на ночь.

— Зачем? Защитить тебя? — подколола его Анита.

Он криво улыбнулся:

— Вряд ли, скорее наоборот.

— Ты собираешься меня защищать? Джио, ты с трудом передвигаешься!

— Я могу встать между вами, — тихо произнес он, и Анита поняла, что это не шутка.

Ее тронула его мужественность, но ситуация была настолько абсурдной, что она не знала, смеяться или плакать.

— Джио, она сюда не придет.

— Ты уверена? Если бы о нас не рассказали в новостях, я бы не переживал, но раз уж это произошло…

Джио замолк, и Анита сдалась.

Он стремился уберечь ее, и ради его спокойствия она решила подыграть, хоть и не видела причин опасаться Камиллы Понти. Опасалась Анита только Джио: она была недостаточно сильна, чтобы противостоять ему.

Впрочем, ей было известно, что его невозможно переспорить, поэтому она согласилась:

— Ладно, раз уж ты настаиваешь. Я приготовлюсь ко сну и приду.

— Не забудь запереть дверь.

— Как хорошо, что ты в состоянии напоминать мне об очевидных вещах!

Честно говоря, Аните понравилось предложение Джио. Просто нужно постараться не броситься в его объятия.

Возможно, стараться и не придется. Он слаб, измотан, да и таблетки должны заставить его уснуть.

Пока Джио в таком состоянии, она может быть спокойна.

— Вернусь через пять минут, — сказала Анита и удалилась.

Для начала все шло неплохо.

Анита надела пижаму — не два прозрачных кусочка ткани, а настоящую пижаму, с длинными рукавами и брючинами. Но причин для беспокойства не было, так как Джио честно лежал на своей половине кровати, а она — на своей.

Посреди ночи Анита проснулась, так как Джио что-то бормотал во сне и метался на кровати. Она положила руку ему на грудь:

— Джио! Джио, проснись, тебе снится кошмар!