Дейл притормозил на пыльной дороге позади старого пикапа и подождал.

– Вы знаете тех, кто здесь живет?

Клэр снова помотала головой. Они сидели в «ленд-крузере» и ждали. Через некоторое время в двери трейлера появилась женщина средних лет, она посмотрела на них с тем же равнодушием, с каким глядели дети на дороге. Исчезла на несколько минут внутри фургона, затем вернулась и вышла на крыльцо из шлакоблоков.

– Пожалуйста, подождите здесь, – шепотом попросила Клэр и вышла из машины.

Она подошла к женщине, остановилась в паре метров от нее и что-то негромко сказала. Женщина ответила коротко и резко и поглядела в сторону Дейла. Клэр снова заговорила. До Дейла долетали только обрывки разговора, и он изумился, что обе женщины говорят на пикуни, языке «черноногих» индейцев.

В итоге женщина кивнула, произнесла несколько слогов и вернулась в трейлер. Через миг снова вышла и забралась в свой древний пикап.

Клэр подошла к «лендкрузеру» со стороны водительского сиденья.

– Можно, я сама поведу несколько миль?

Дейл, заинтригованный, лишь покивал головой, вышел, обогнул машину и сел на пассажирское место. Индианка проехала мимо них в облаке пыли.

Клэр отрегулировала под себя водительское сиденье и двинулась следом, достаточно быстро, чтобы не выпускать пикап из виду, но при этом не въезжая в поднятое им облако пыли.

Они проехали вслед за древним пикапом в сторону от Харт-Батта – по нескольким скверным дорогам, потом по колеям от какого-то «джипа» на запад по очередной плохой дороге в сторону холмов. Несколько раз останавливались, их провожатая выходила из своей машины и открывала ворота. Каждый раз, когда они проезжали через ворота, Клэр выходила и закрывала их за собой.

Один раз пикап остановил человек на чалой лошади, он быстро переговорил о чем-то с женщиной, подъехал к Дейлу и Клэр, минуту смотрел на них. На человеке была обычная рабочая одежда ковбоя и шляпа с потным пятном, единственное, что выдавало в нем «черноногого» индейца, – широкое смуглое лицо с непроницаемо черными глазами.

Он отрывисто заговорил с Клэр на диалекте пику-ни – Дейл слышал, как на этом языке разговаривали в университете студенты из числа коренных американцев и один преподаватель, хотя сейчас язык звучал несколько иначе, – Клэр ответила ему на том же языке. В итоге человек замолчал, пристально поглядел на Клэр, едва заметно кивнул, развернул свою лошадь и поскакал куда-то на восток.

Индейская женщина поехала дальше, и «лендкру-зер» поехал вслед за ее пикапом.

Еще через две мили дорога закончилась. Женщина развернула машину и вышла. Клэр последовала ее примеру. Дейл колебался, не заговорить ли с их провожа-той, но ему не хотелось нарушать немую сцену. Он остался на месте.

Женщина произнесла несколько слов вроде бы сердито, но потом вдруг быстро обняла Клэр, села обратно в свой пикап и укатила в туче пыли.

Клэр подошла к машине.

– Отсюда придется идти пешком, – сказала она.

– Куда? – спросил Дейл.

Он огляделся по сторонам. Никаких ранчо, никаких трейлеров в обозримом пространстве. Ничего сотворенного рукой человека, если не считать забора вдалеке. В западной части Границы горы поднимались гораздо выше. Здесь же было горное плато, луга, переходящие в поросшие лесом холмы. Единственная дорога – та, по которой они приехали.

– Всего пару миль, – сказала Клэр. Она, прищурившись, глядела, как солнце клонится к высоким пикам. – Время у нас есть. Давайте возьмем кое-что из вашей походной экипировки.

– А вы не сообщите мне, что мы собираемся делать?

– Сообщу, конечно, – ответила Клэр, вытаскивая из багажника машины рюкзаки. – Я хочу провести ночь в месте, которое называется хребет Духа.

Наутро после Дня благодарения повалил настоящий снег. Дейл прогулял несколько часов, засунув руки поглубже в карманы шерстяного пальто. Он не помнил, чтобы осень на Среднем Западе когда-нибудь была так похожа на зиму.

После того как исчез пластиковый заслон, в доме Ду-эйна стало гораздо холоднее. Создавалось впечатление, будто ледяной ветер спускается со второго этажа или же, напротив, тепло из обитаемой части дома просачивается наружу через какую-нибудь дыру наверху. После ухода Мишель Стеффни Дейл протрясся в кабинете до трех часов утра, а затем встал и спустился в подвал, чтобы поспать. Льющееся от системы отопления тепло и старое консольное радио – звук был такой тихий, что музыка походила на шепот, – убаюкали Дейла.

На следующее утро он прибрал кухню после праздничного обеда, а затем пошел наверх. Здесь оказалось зверски холодно. Секунду помедлив, Дейл все-таки собрался с духом и шагнул за порог первой комнаты.

Эротическое волнение захлестнуло его, словно цунами. Он заставил себя задержаться в комнате, у самой двери, позволяя потоку похоти полностью охватить все его существо.

Дейл всегда считал себя человеком, не чуждым физических наслаждений, пусть и не чрезмерно чувственным, однако эта волна желания была похотью в чистом виде, физическое возбуждение полностью вытесняло из головы всю романтику, все мысли о любви и о чувствах другого человека. Дейла одолевали расплывчатые образы пенисов, грудей, вагин, лобковых волос, капель пота, сосков, восстающих членов и семяизвержения; он слышал стоны страсти, произнесенную шепотом непристойную чепуху, которую может облечь в шепот лишь опьяняющее желание. Кровь его устремилась вниз, вызывая в нем самом мощную эрекцию, пульс грохотал в ушах.