– Услышала что-нибудь?

– Н-нет. Просто… Как-то все неправильно.

– Здесь нет сервиторов. И войниксов тоже.

Вот оно что, догадалась Ада. Они остались одни. Совершенно одни. Было нечто пугающее в этом незнакомом чувстве. Безо всякой причины девушку передернуло.

– А ты найдешь дорогу обратно?

– Не сомневайся, – кивнул спутник. – Я делал пометки на земле и внимательно следил за солнцем. Вон там, – он указал концом палки, которую использовал как посох, – за холмом наша опушка.

Ада улыбнулась, хотя и не очень убежденно. Затем снова попробовала включить напульсную функцию поиска. Та не работала. Девушка и прежде гуляла в лесах, неподалеку от собственного особняка, однако ни разу – без вездесущего сервитора, что показал бы дорогу домой, или без охранника-войникса. Впрочем, сейчас Аду беспокоило иное.

– Почему ты завел речь об отцах?

Пара спустилась по холму и углубилась в чащу секвой, в благоговейный, словно с соборе, полумрак, пронизываемый острыми лучами. Мужчина не сводил взгляда с юной спутницы.

– Сейви кое-что сказала мне утром, – признался он. – Я ведь и впрямь гожусь тебе в деды. И этот отчаянный поиск лазарета, и наша связь может означать всего лишь… отрицание моего возраста. Нежелание признать Пятую Двадцатку.

Девушку немедля охватил гнев («да как смеет эта старуха… ей-то какое дело!»), тут же сменившийся досадным уколом ревности: стало быть, утром он торопился покинуть их теплую постель вовсе не из обыкновения вставать рано.

И что же такого важного могла сообщить Вечная Жидовка в подобную рань? Разве нельзя наговориться по пути к Средиземному Бассейну… Между прочим, даже в этом путешествии Сейви беззастенчиво заняла ее, Ады, место!

Хозяйка Ардис-холла всмотрелась в лицо Хармана, столь моложавого в сравнении с Одиссеем, с его жуткими «куриными лапами» у глаз и сединой, и поняла: собеседник не заметил ни злости, ни ревности. А ведь он был таким чутким, таким отзывчивым! Неужели его прежняя сердечность – лишь часть заученной игры, прелюдия к постельным утехам, не более? Девушке не хотелось этому верить, но когда же влюбленные безумцы не совершали ошибок?

– Тебе известно, как женщины решают забеременеть? – невпопад ляпнул спутник, рассеянно водя концом палки по земле.

Ада замерла на месте. Вот беспардонность!

Харман тоже остановился и поглядел на нее, будто ни в чем не бывало.

– Я имею в виду, как это происходит? – повторил он, словно мужчины каждый день обсуждали подобные вещи с дамами.

– Если ты собрался просветить меня насчет пчелок и птичек, – сухо проронила девушка, – то немного запоздал.

Недавний именинник от души рассмеялся. Час назад этот звучный смех околдовал бы собеседницу, теперь же вывел из себя.

– Я говорю не о сексе, дорогая. – Разозлившись, хозяйка Ардис-холла пропустила мимо ушей это первое в их близости ласковое слово. Харман продолжал: – Речь о том, как ты получаешь разрешение зачать, возможно даже, через десятки лет, и выбираешь донора спермы.

Ада залилась краской и разгневалась еще сильнее:

– Не понимаю, что ты несешь.

Конечно же, она понимала. Это мужчинам не полагалось знать всего, а уж обсуждать вообще не следовало! Большинство женщин, приближаясь к Третьей Двадцатке, собирались завести ребенка. Обычно спустя несколько лет после запроса «посты» передавали разрешение посредством сервиторов. С того момента будущая мать прекращала всякие сношения с мужчинами, принимала особые таблетки, высвобождающие силу зачатия, и решала, кто же из ее партнеров достоин стать отцом малыша. Беременность продолжалась несколько дней, ну а дальше… история, древняя, как само человечество.

– Я про устройство, которое позволяет «назначить» отца из числа тех, с кем… ну, ты понимаешь, – настаивал Харман. – Люди старого образца не имели подобного выбора.

– Ерунда! – оборвала его девушка. – Мы и есть люди старого образца. И так было всегда.

Спутник медленно, чуть ли не печально, покачал головой:

– Ничего подобного. Даже в годы Сейви, каких-то тысячу лет назад, дамы беременели от кого попало. ПЛ вживили в нас… в наших женщин… специальное устройство по хранению спермопакетов и ее сознательному отбору. Сейви говорит, они позаимствовали его у моли.

– У моли?! – взорвалась Ада. К черту смущение! Что за бред! – Соображайте, что вы городите, Харман Ухр.

Мужчина вскинул голову, словно получил пощечину. Казалось, он впервые обратил внимание на чувства собеседницы.

– Это правда. Прости, если я расстроил тебя, но Сейви…

– Хватит! – воскликнула девушка; впервые в жизни она была готова броситься на человека с кулаками. – Сейви то, Сейви се! Довольно с меня этой старой кретинки! Не верю ни единому слову! Никакая она не старая и не мудрая. Просто полоумная. Все, я возвращаюсь.