― Цумэээиии.

Девица подскочила на месте, как ужаленная. Она обернулась к решетке, силясь разглядеть между зеленых ветвей тронувшего ее человека, и Мейри увидела, как лицо девушки залилось мертвенной бледностью. Рыжеволосая почему-то испугалась так, что, казалось, вот-вот грохнется в обморок. Мейри цыкнула на Борая, чуть приоткрыла наружу кованую створку и выглянула.

― Прости, уважаемая, не хотели тебя напугать, ― обратилась она к девице. ― Ты или отойди подальше или давай к нам. Ничего же за тобой не видно.

Рыжеволосая молча отошла, следя за сагиней расширенными от страха глазами. Мейри оглядела площадь и хотела уже сказать Бораю, чтоб бежал к карете, но в этот миг где-то совсем рядом раздался оглушительный выстрел из пиштали - то ли кто из такшеарцев не выдержал и нажал на курок, то ли командир приказал пугнуть напирающую толпу. Рыжеволосая девица зажала уши ладонями и, пискнув, шмыгнула под арку. Мимо забегали люди - кто-то надрывно кричал и звал на помощь, кто-то несколько раз врезался в решетку. Мейри не выдержала и выругалась вслух. Теперь они оказались почти что в ловушке. Втроем.

Снаружи в крошечное убежище ломиться перестали. Но Борай, радуясь жизни и приятному обществу, продолжал шалить: он, высунув язык от любопытства, пытался потрогать огненные волосы 'гостьи', а та пятилась от него, пока не уперлась спиной в дверь и не задела бронзовый колокольчик. От звона все трое вздрогнули. Рыжеволосая вжала голову в плечи и отошла от двери, Борай бубликом округлил рот...

Потрепанные и взмокшие, вырвавшись из тесных 'объятий' толпы, они отдышались уже почти у стен Храма.

― Простите, ― пробормотала рыжая девица.

Мейри отмахнулась.

Сагиня не стала гадать, что может прийти в голову вышедшему на звон хозяину дома, имевшему в дрожащих руках взведенный арбалет, поэтому схватила девицу за пояс, а Борая за шиворот и выволокла обоих в толпу. Они пробежали за спинами горожан, швырявших в наемников камнями, и выскочили у длинной полуобвалившейся стены, локтей сто в длину, огибавшей площадь перед апсидой Земли.

Такшеарцы наседали на горожан, прикрываясь от камней щитками и размахивая шипастыми дубинками. К наемникам, видно, подошла подмога - их стало намного больше, и их бурые шапочки из сыромятной кожи с острым кончиком мелькали в толпе тут и там. Мейри взбежала на каменистую осыпь и осмотрелась. Небо заволокло тучами. Еще немного, и пойдет дождь. Проходы в боковые улочки были перекрыты где наемниками, где самими горожанами, выстроившимися цепочками и передающими по рукам булыжники и обломки досок. У самого храма такшеарцы, переплетя руки, спинами сдерживали наседающую толпу. Бесовики у входа в левую апсиду поглядывали на дерущихся и переговаривались. Смуглый господин тоже был там. С противоположной стороны площади донеслись выстрелы. Там люди уже не кричали, а выли. Время от времени кто-нибудь окровавленный, стеная, выбегал из толпы, подсаживаясь к стене, где хмурые горожанки рвали на бинты нижние юбки.

Над ухом просвистел камень, и Мейри сбежала вниз. На этот раз убежище для троицы нашлось совсем ненадежное - выступ выбеленной и изъеденной ветрами и дождями стены. Нешуточная битва кипела уже совсем близко. Рыжая девушка за то время, пока сагиня осматривалась, успела поговорить с худощавой торговкой в сером фартуке - та в возбуждении то запрыгивала в толпу дерущихся, пытаясь дотянуться до ближайшего такшеарца суковатой палкой, то отскакивала назад, ругаясь и плюясь.

― Они достали из храма мертвого младенца, ― сообщила рыжеволосая, дрожа то ли от страха, то ли от поднявшегося холодного ветра.

― Что?!

― Бесовики на обозрение всем вынесли тело мертвого мальчика, новорожденного, ― повторила девушка, обхватывая себя руками. ― Они сказали, что ребенок был принесен в жертву. Один горожанин, увидев это, ударил воина мечом и был застрелен. Люди обвинили татуированных в том, что те сами осквернили храм.

Мейри оперлась о камни и откинула голову назад, глядя в небо. Борай придвинулся к ней и сочувственно погладил ее по руке. Несколько тяжелых капель упали ей на лицо. Где-то зарокотал гром.

― Гроза идет, ― глухо заметила сагиня. ― Нам нужно выбираться.

― Только куда? Наемники место вокруг храма расчищают, бьют и женщин, и школяров: народ к храму рвется.

Мейри вытянула шею и поглядела на Пятихрамие, хотела сказать, что после осквернения, хоть воюй за них, хоть нет, стихии уже мертвы, но сполохи энергии над апсидой огня все еще держались, даже, казалось, стали сильнее.

― Как тебя звать?

― Тайила Ном, ората.

― Я - Мей, Мейри Вала...тоже ората. Это - Борай. Нужно действовать всем сообща. Я заметила, что в локтях пятидесяти отсюда в стене есть выступы. Если залезть на стену, то можно по ней добежать до земляного вала, а там уж...

― Опасно, ― возразила Тайила.

― Другого пути нет. Такшеарцы площадь закрыли. Может, просто разгонят к бесам всех, а может, допросят с пристрастием. Хочешь на обед к бесовикам?

― Неееет, ― рыжеволосая ората замотала головой.