Падение осталось незамеченным. Чтобы разбудить старого Гарри, надо выпалить у него под ухом из дробовика, да и прочие жители округи не привыкли беспокоиться по пустякам. В техасской глубинке живут с достоинством. Лишь Чиви, терьер старого Гарри, проснулся, и, бесшумно выскользнув из-под дома, где он спал, потрусил к месту падения.

Между тем, как ни удивительно, в обломках есть уцелевшие. Слышны шорохи, скрип, и вот, наконец, распахивается, от сильного удара изнутри, входной люк аппарата. Однако, появившееся на пороге существо не является человеком, более оно напоминает ящера. Издавая тихое рычание, оно водит по сторонам лобастой башкой, принюхиваясь. Справа и слева от него проскальзывают четыре создания поменьше, эти напоминают не в меру юрких осьминогов. Тут существо приседает, и, покрыв одним прыжком добрых пять метров, покидает космический корабль. А в дверном проеме уже маячит вторая туша…

Стремительно и почти бесшумно, пришельцы направляются на юг, расходясь веером, но безошибочно двигаясь в сторону человеческого жилья.

* * *

Первому «осьминогу» и повезло первым – на его пути должно было оказаться ранчо старого Гарри. Должно, но так и не оказалось – терьер Чиви перехватил его метрах в ста от дома своего хозяина.

Если уж о Гарри соседи редко отзывались лестно, то его терьер, как правило, упоминался в сопровождении эпитетов мистического толка. Этот чертов терьер. Последовавшая схватка показала полное преимущество челюстей над присосками – через десять секунд «осьминог» сидел на дереве и возмущенно шипел на облаивающего его пса. Это могло продолжаться довольно долго – в прошлом месяце Чиви заграл на дерево молодого кугуара… так вот, он вернулся домой через неделю, с огрызком хвоста в зубах.

* * *

Роб Малрой обожал охоту. Вот и сейчас, сорокалетний владелец малого бизнеса из Хьюстона бодро топал через лес, в сопровождении своего пятнадцатилетнего сына Томми – Роб решил, что пришла пора приобщить оболтуса к прелестям истинно мужской забавы.

– Вот здесь он обгрыз ветки, – говорит Роб. – Как ты думаешь, давно он тут прошел?

– Минут пятнадцать, – равнодушно отвечает тинейджер, покачивая головой в такт музыке – отец так и не сумел убедить мальчишку снять плеер.

– Молодец, сын! – восклицает Роб.

– Дерьмо еще дымится, – флегматично продолжает Томми, указывая пальцем в сторону вещественного доказательства, гораздо более заметного, чем какая-то обгрызенная веточка. Роб, который эту кучу улик попросту проглядел, сконфуженно молчит. Затем, в основном, чтобы скрыть смущение, отец достает из кармана фляжку, и от души к ней прикладывается. Подумав, протягивает ее сыну – пора, пора парню приобщаться к мужским забавам.

Они появились одновременно – два «осьминога» и «ящер». Первому осьминогу не посчастливилось – Роб повернулся, услышав шорох, и, когда тварь на него кинулась, выстрелил навскидку. На калибре оружия в Техасе экономить не принято, так что атакующий просто разлетается на куски. Зато второй «осьминог» намертво приклеивается к лицу Томми – через несколько секунд парень теряет сознание.

Роб в это время корчится, прижатый к земле тушей ящера – тот, как и «осьминог» с Томми, тоже проделывает с его лицом не вполне понятные манипуляции. Затем пришельцы продолжают свой путь, оставив за собой находящихся без сознания людей.

* * *

Ностальгия. Всего три года Джеки не был в родных краях, но, оказывается, успел порядком соскучиться. Сейчас, покинув рейсовый автобус, молодой человек оживленно вертел головой, и улыбался воспоминаниям. Вот здесь они гоняли на байках. А здесь решили проверить, действует ли их кунфу против соседского бычка… Не подействовало. Зато бычок не умел лазить по деревьям… А здесь жила… Кстати, вот и она.

– Джеки!!! – Анжела издала визг, и повисла у новоприбывшего на шее, запечатлев долгий поцелуй.

– Анжела?! – выдохнул, наконец, ошеломленный юноша. – Ты… такая…

Да, Анжела не просто похорошела – она расцвела. Теперь это была ослепительная блондинка, прекрасно сложенная, и, в довершение картины, упакованная в байкерскую кожу, в куртке без руковов и шейном платке на техасский манер. Вся эта экипировка была щедно украшена черепами и костями.

– Ты где был?! Ты почему не звонил? Ты… – каждый вопрос сопровождался чувстительным тычком под ребра. Впрочем, Джеки не возражал, с Анжелой невозможно было общаться иначе.

– У меня отпуск. – Объяснил он, дождавшись перерыва. – За три года. Целый месяц.

– И ты решил навестить бабушку и папу, – кивнула Анжела. – И брата. И друзей. И Сю…

Джеки вздрогнул. Они с Сю, она же Сюзен Ли, испытывали друг к другу давнюю и лишь крепнущую с годами неприязнь. Но бабушка Джеки и родители Сю были непреклонны – китаец должен жениться на китаянке, такова традиция. Естественно, ни родившийся в Америке Джеки, ни привезенная туда в возрасте трех лет Сю, даже в мыслях не собирались следовать дурацким традициям (У Джеки, кстати, была девушка в Хьюстоне), однако спорить с бабушкой Хо было решительно невозможно. Китайские бабушки… Если Будда постигал мир, то бабушка Хо занималась тем, что растолковывала миру, как тому следует себя вести. Мир извинялся и оправдывался.