Заметив это, она поспешно отдернула руку.

— Извините, я не хотела…

— Ничего страшного, — успокоил ее Такер.

Сзади послышались шаги. К молодым людям присоединился Уткин.

— Здесь я вырос, — сказал он, указывая вниз по течению на россыпь огоньков на правом берегу. — В деревне Колышкино.

— Ваши родители были крестьянами? — удивленно повернулась к нему Аня. — Правда?

— Вообще-то, рыбаками.

— Гм… — неопределенно произнесла она.

И все же Такер услышал — как, несомненно, услышал и Уткин, — в ее вопросе и ответе легкую тень презрения. Это был отголосок того же чувства, с каким относился к Уткину сам Буколов, — слепой снисходительности богатого по отношению к бедному. Несомненно, простое происхождение принижало молодого помощника в глазах его босса.

Такер не мог сказать, действительно ли Аня испытывает те же самые чувства, но родители часто передают детям свои предрассудки.

Уэйн вспомнил свое собственное детство. Поскольку родители его погибли, когда он был еще совсем маленьким, отчужденность, скорее всего, досталась ему от деда, который жил на ранчо в полном одиночестве и был таким же суровым и холодным, как зимы в Северной Дакоте. В то же время дед с поразительной теплотой заботился о своем стаде, с необычайным сочувствием ухаживая за животными. Этот урок запал Такеру глубоко в душу, как и долгие разговоры с дедом о скотоводстве и ответственности.

В конце концов, совершенно естественно пойти по пути, проторенному теми, кто был до нас. И все же…

Через несколько минут Аня удалилась, отправилась вниз к отцу.

— Я очень сожалею, — пробормотал Такер.

— Вы в этом не виноваты, — тихо ответил Уткин.

— И все же я сожалею.

21 час 22 минуты

Такер устроился в помещении, которое можно было назвать кают-компанией. Оно было чистым и просто обставленным, с обшивкой из полированных сосновых досок. Несколько диванчиков, обтянутых зеленым кожзаменителем, маленькая кухонька, и все это освещено яркими лампами под потолком.

Вскоре здесь собрались все, за исключением Вадима, пришедшие в поисках уюта и общения. Даже Буколов присоединился к остальным, посвежевший после сна, больше напоминающий себя прежнего, вспыльчивого и заносчивого.

Такер обнес всех закусками и напитками, а Кейна угостил вяленым мясом, найденным в кладовке. Овчарка устроилась рядом с трапом, радостно поглощая свою порцию.

Наконец Такер уселся напротив магната и положил руки на стол.

— Доктор Буколов, пришло время серьезно поговорить.

— О чем? Вы больше не собираетесь нам угрожать, ведь так? Я этого не вынесу.

— Что вам известно про Артура Харзина, генерала, связанного с российской военной разведкой?

— Впервые о таком слышу. А я должен его знать?

— Это он охотится за нами. Похоже, Харзин считает, что ваши работы связаны с биологическим оружием. Больше того, он настолько в этом уверен, что приказал убить всех нас — кроме вас, разумеется. — Такер повернулся к Ане. — А вы что думаете на этот счет?

— Вам лучше спросить у моего отца. — Девушка скрестила руки на груди. — Это его открытие.

— В таком случае начнем с более простого вопроса. Кто вы такая?

— Вам прекрасно известно, кто я.

— Мне известно, за кого вы себя выдаете, но я также вижу, что вы выкачиваете из меня информацию с тех самых пор, как мы встретились. Вы действуете очень тонко, и все же недостаточно тонко.

На самом деле тут у Такера не было той уверенности, которую он хотел показать. Хотя Аня действительно задавала множество вопросов, подобную пытливость можно было также легко объяснить невинным любопытством и беспокойством за своего отца.

— Почему вы так говорите? — воскликнула Аня. — Я полагала, все подозрения были сняты еще в Димитровграде.

— После чего мы попали в засаду. Поэтому расскажите мне все, что я хочу знать, — или я продолжу этот разговор наедине с вашим отцом. Ему это, скорее всего, не понравится.

Взгляд Ани, брошенный на Буколова, был полон любви и заботы. Тряхнув головой, молодая женщина положила руку ему на предплечье и скользнула пальцами к кисти, крепко сжав ее.

Буколов накрыл ее руку своей.

— Хорошо. Говори.

Аня посмотрела Такеру в лицо, и у нее в глазах блеснули слезы.

— Я не его дочь.

Уэйну пришлось сделать над собой усилие, чтобы не показать свое изумление. Он ожидал не этот ответ.

— Меня действительно зовут Анна Малинова, но я не дочь доктора Буколова.

— Тогда к чему эта ложь? — спросил Такер.

Аня смущенно отвела взгляд.

— Я предложила этот обман Абраму. Я полагала, что если он скажет вам, что я его дочь, вы с большей готовностью возьмете меня с собой.