Молодые воины задумывались, чистя щиты или натягивая дротики: «Язону понадобятся крепкие руки».

Старые моряки с Эвбеи и Саламина, [4] услышав новость, устремляли взоры в синюю морскую даль: «Колхида — за морем. Язону нужны гребцы и кормчие».

Плотники из Пирея вопрошали встречных: «Не зовёт ли Язон к себе опытных строителей кораблей?» И девушки спрашивали юношей, говоривших им нежные слова: так же ли мужественны они, как славный Язон, сын Эсона?

Понемногу со всех сторон в тихий Иолк начали собираться смельчаки из разных концов Греции. Много явилось сюда храбрецов, чьи имена наводили страх на недругов одним своим звуком.

Пришёл быстрый, как лесной олень, Мелеагр, славный победитель грозы лесов — Калидонского вепря. Рука об руку с ним постучались в двери Язона товарищи Мелеагра по страшной охоте: покоритель чудовища Минотавра Тезей, могучий Анкей, осторожный и хмурый боец Теламон. Не отставая друг от друга ни на шаг, с одинаковой усмешкой на лицах, пришли прекрасные близнецы Кастор и Полидевк, дети божественной Леды и лебедя-Зевса. Два других брата, сыновья могучего бога северных ветров Борея, прилетели на широких крыльях, дарованных им свирепым отцом. Чёрные с серебром кудри их развевались в беспорядке за широкими плечами. Взоры горели холодным светом, как звёзды морозной ночи, и в то же время были чернее самой тёмной тьмы. Редкий человек мог выдержать их суровый взгляд.

И быстроглазый Линкей, опытный кормчий, глаза которого видели сквозь воду и сквозь камни, и мощный Мопс рядом с добродушным Евфалом, и ещё юный Пелей, который потом родил великого воина Ахиллеса, надежду греков, — все они один за другим явились на призыв Язона.

Но ещё раньше, задолго до того, как Язон отобрал из пришедших храбрецов крепкую дружину, застучали молотки и топоры неподалёку от Иолка на песчаном берегу полуострова Магнезии и в расположенных поодаль горах. То славный строитель кораблей Apг, сын Арестора, повелевая рабами и свободными плотниками, положил начало Язонову кораблю.

Наверху, высоко в горах, лесорубы валили стройные сосны, и задумчивые волы, жуя жвачку, тащили душистые брёвна вниз по склону. На полях Иолка собирали коноплю, трепали её чистыми дощечками, чтобы лучшей пенькой конопатить пазы судна. По ночам на берегу горели костры: то в огромных медных котлах варилась ароматная смола для корабельных бортов и днища. А посреди всего этого, среди дыма, стружек и солёного ветра, подвязав простым шнурком непокорные волосы, двигался с большим бронзовым циркулем в руке седовласый спокойный Арг. Он то прилаживал одну к другой благоуханные сосновые доски, то указывал, как крепить уключины, то подолгу сидел на камне там, где на белом приморском песке был вычерчен по его замыслу гордый корабль, который он хотел построить.

Язон и его дружина то и дело ходили на берег, к месту постройки. Опытной рукой брался Линкей за кормило. Придирчиво испытывали братья Бореады [5] крепкий парус. С сомнением ударял меднообутой ступнёй Теламон в прочно скреплённый киль. Apг только улыбался спокойной улыбкой. И скоро все должны были признать, что другого такого корабля еще не видели глаза человека.

Арг не один создал такое чудо, говорили люди. Нет, конечно! Ему, наверное, помогала мудрая Афина, богиня всякого искусства и художества. Недаром старый строитель по ночам не отлучался от своего детища! Недаром в корму корабля вделал он кусок от ствола священного дуба из её рощи, вырезал на нём её изображение. Без помощи богов не мог человек соорудить подобное судно!

Наконец корабль был готов. А незадолго до этого дня ещё три героя присоединились к Язоновой дружине. То был славный фракийский певец Орфей, который принёс с собой не меч и не копьё, как другие, а только золотую семиструнную кифару; то были соперник Линкея в искусстве править рулём Тифий и мощный, точно выкованный Гефестом великан, молодой сын царя Амфитриона — Геракл. Он один среди всех ходил грустный и задумчивый; тяжёлые думы омрачали его чело; страшное дело случилось с ним недавно: одурманенный богиней безумия Атэ, он в бреду убил своих детей и теперь, участвуя в трудном походе, хотел искупить невольную вину.

Все вокруг знали о тяжёлом горе Геракла, и суровые воины старались, кто чем мог, скрасить ему дни, полные страдания.

Орфей же вначале не понравился своим товарищам. Он был слишком нежен, слишком красив, слишком похож на переодетую девушку. Длинные пушистые волосы падали на его плечи, тонкие руки всё время перебирали золотые струны кифары, висевшей на широкой перевязи через плечо. Хмурый Теламон, всё видевший в мрачном свете, пожимал сердито плечами при взгляде на него. Но Язон приветливо встретил великого певца: ещё кентавр Хирон рассказывал много чудесного про его песни, а Язон верил каждому слову своего мудрого воспитателя.

Наступил долгожданный срок.

Утром Арг откинул волосы с покрытого потом лба и засмеялся впервые за много дней. Суровые плотники в лад ударили по смолистым клиньям, удерживавшим судно на берегу. Подобно лебедю, сходящему с берега в воду, скользнул гордый корабль на пенные волны залива. Подобно жителю вод, острорылому дельфину, двинулся он вперёд, весело разрезая белые гребни. Мощными кликами радости приветствовали его собравшиеся на берегу воины. Прорицатель же Феон поднял вверх руки и указал на лёгкое облачко, словно остановившееся в вышине над мачтой.