— Конечно. Мне так всыплют, если…

— Это и есть то, что вы именуете “сотрудничеством”? — перебил Глида собеседник. Он пожал плечами и отрешенно вздохнул. — Ну что ж, всегда приятно проверить историков. Книги ведь могли и ошибаться. — Вентилятор завертелся вовсю, и машина двинулась вперед. — Извините, пожалуйста.

Переднее резиновое колесо врезалось в двух солдат, отбросив их в стороны без какого-либо ущерба для их здоровья. Машина с воем рванулась вперед по дороге.

— Кретины чертовы! — вопил Глид, пока его солдаты поднимались и отряхивались. — Я вам приказал стоять по местам, как вы посмели его выпустить?

— А что было делать, сержант? — ответил один из них, бросив на Глида угрюмый взгляд.

— Заткнись! Надо было держать оружие наизготове и прострелить ему шину. Никуда бы он тогда не делся.

— А вы нам не приказывали держать оружие наизготове.

— Да и вообще, ваше-то где? — добавил кто-то из солдат. Глид круто развернулся и прорычал:

— Кто это сказал? — Его разгневанные глаза обшарили длинный ряд безразличных, пустых лиц. Найти виновного было невозможно. — Ну ничего, всыплю я вам нарядов вне очереди, — пообещал Глид. — Я сам…

— Старший сержант идет, — предупредил один из солдат. Подошел Бидворси, окинул отделение холодным, презрительным взглядом.

— Что здесь происходит?

Изложив вкратце обстановку, Глид закончил угрюмо:

— Он был похож на Чикасова, который владеет нефтяным колодцем.

— Что такое “Чикасова”? — потребовал объяснения Бидворси.

— Я про них читал где-то еще пацаном, — пояснил Глид, радуясь возможности блеснуть познаниями. — Они носили длинные прически, одеяла и разъезжали в автомобилях, отделанных золотом.

— Шиза какая-то, — сказал Бидворси. — Я плюнул на всю эту муру про волшебные ковры, когда мне было семь. К двенадцати я знал назубок баллистику, а к четырнадцати — тыловое обеспечение. — Он громко фыркнул, окидывая собеседника ехидным взглядом. — Некоторые страдают, правда, замедленным развитием.

— Они действительно существовали, — пытался стоять на своем Глид. — Они…

— И феи тоже, — отрезал Бидворси. — Мне о них мамочка рассказывала. А она была прекрасной женщиной и не врала. По крайней мере, часто. — Он сплюнул на дорогу. — Не будь младенцем! — Потом окрысился на солдат:

— Ну-ка, держать оружие как следует, если вы знаете, что это такое. Следующим, кто попадется, я лично займусь.

Он присел на большой валун у самой дороги и вперил в город нетерпеливый взгляд. Глид, несколько задетый, примостился рядом. В бездействии время тянулось черепашьим темпом. Через полчаса казалось, что это будет продолжаться бесконечно — пустынная дорога и бездействующая поисковая группа.

Один солдат не выдержал и спросил:

— Закурить можно, старший сержант?

— Нет.

Взгляды всех были обращены к городу. Десантники, изголодавшиеся по нормальной жизни, думали о городе, о радостях, которые таил он в себе. Всем хотелось ощутить свободу пространства, услышать смех, увидеть огни вечернего города, вкусить всех человеческих радостей.

Вдруг вдали на трассе показалось что-то среднее между автобусом и автомобилем, двигающееся в их сторону. Приблизившись на расстояние около двухсот ярдов от заграждения, оттуда раздался выкрик:

— С дороги! С дороги!

Звук исходил из рупора, установленного над крышей длинной машины, битком набитой людьми, катившейся на двадцати колесах (по десять с каждой стороны) и издававшей такой же вой, как ее маленькая предшественница, но вентиляторов не было видно.

— Ага, — с удовлетворением, не лишенным злорадства, пробурчал Видворси, — целая орава катит к нам в руки. Или один из них заговорит, или я подам в отставку. — Он встал со своего камня и приготовился действовать.

Из рупора вновь раздалось:

— С дороги! С дороги!

— Стрелять по шинам, если они попытаются прорваться, — приказал Бидворси.

Это оказалось излишним. Экипаж замедлил ход и остановился совсем рядом с цепью десантников. Водитель высунулся из кабины, а пассажиры, наоборот, отвернулись от окон.

Бидворси, решивший начать по–хорошему, подошел к водителю и сказал:

— Доброе утро.

— Чувство времени у вас ни к черту, — заметил водитель. Нос у него был перебит, уши похожи на цветную капусту, а на лице прямо-таки светилась любовь к темпераментным шоссейным гонкам. — Почему бы вам не обзавестись часами?