«Неудивительно, что мужчины угнетали женщины веками», – думаю я в ванной, выскребая штаны щеткой и хозяйственным мылом. Отчищать засохшую кровь от хлопковой ткани – это что-то.

До того как была изобретена стиральная машина, мы все были слишком заняты стиркойдля того, чтобы бороться за всеобщее избирательное право.

Несмотря на то что Кэз на два года младше меня, у нее первая менструация начинается через шесть месяцев после моей, тогда же, когда ко мне приходит вторая. Когда все засыпают, она заходит в мою спальню плачущая и шепчет ужасные слова: «У меня началась менструация».

Я показываю ей пакет с гигиеническими прокладками на двери ванной и рассказываю, что делать.

– Положи в трусики и не ходи в течение трех месяцев, – говорю я. – Это просто.

– Будет ли это больно? – спрашивает она, широко раскрыв глаза.

– Да, – говорю я в благородной взрослой манере. – Но это нормально.

– Почему это нормально? – спрашивает она.

– Я не знаю, – отвечаю я.

– А почему тогда ты так говоришь? – спрашивает она.

– Я не знаю.

У Кэз начинаются ужасные спазмы. Она лежит в спальне с задернутыми занавесками, обложившись бутылками с горячей водой и крича «Отвали!!!» любому, кто пытается войти в комнату. Как истинная хиппи мама не «верит» в обезболивающие и пичкает нас целебными «травками». Мы сидим в постели, давясь настоем шалфея. Никто из нас не может поверить, что с этим придется мириться следующие 30 лет.

– Я не хочу детей, – говорит Кэз. – Зачем мне месячные?! Я хочу, чтобы моя репродуктивная система была вынута и заменена запасными легкими, когда я начну курить. А это все бессмысленно.

На данном этапе, кажется, нет абсолютно ничего, что заставило бы меня захотеть стать женщиной. Половые гормоны – это фигня, которая превратила меня из веселого ребенка в кровоточащую, плачущую, падающую в обмороки прачку. Эти гормоны ничуть не приблизили меня к обретению женственности: каждую ночь я лежу в постели, чувствуя себя несчастной, а прокладка в трусиках выглядит как «хрен».

Я снимаю с себя все и достаю ночнушку из ящика. В этот момент собака выползает из-под кровати и начинает грызть мою окровавленную прокладку. Изжеванные клочки красной ваты разбросаны по всему полу, а мои трусы свисают у нее из пасти. Она уставилась на меня с безрассудным отчаянием.

– О боже, твоя собака – это лесбийский вампир, – говорит Кэз со своей кровати, отворачиваясь, чтобы заснуть.

Я иду отобрать у собаки трусы и падаю в обморок.

Однако в разгар этого гормонального мрака наконец прибывает кавалерия – спускаясь с холма, звеня шпорами и сверкая на солнце эполетами: моя зеленая библиотечная карта. Сейчас, когда мне исполнилось 13 лет, я могу получать из библиотеки взрослые книги без необходимости брать карту у родителей. А это значит, что могу брать непристойные книги. Книги про секс.

– У меня были эти мечты, – говорю я собаке, когда мы идем в библиотеку.

Библиотека находится на другой стороне лужайки, гигантского участка, заросшего травой, где вы постоянно должны быть настороже из-за шпаны. Ее нельзя пересекать посередине – это тебя сразу выдаст. Нужно красться с краю – недалеко от домов, чтобы жители ближайших домов могли без бинокля разглядеть, как вас ударят ногой по голове.

– Мечты о… мужчинах, – продолжаю я. Я смотрю на собаку. Собака оглядывается на меня. Я думаю, что собака заслуживает того, чтобы знать всю правду.

– Я влюблена в Чеви Чейза, – говорю я собаке, готовая лопнуть от радости. – У меня был сон, в котором он поцеловал меня, и это было так возбуждающе. Я собираюсь спросить папу, не можем ли мы взять «Три амиго» в пятницу в видеопрокате.

Взять «Три амиго» из видеопроката – план, конечно, смелый. Мне придется применить множество тонких маневров, но оно будет того стоить. Я еще не рассказала собаке, но мысль о поцелуе Чеви Чейза так меня возбудила, что вчера я 16 раз прослушала, как он поет «Зови меня Ал», воображая, как он касается моего лица, в то время как Пол Саймон играет соло на басу. Я запала на Чеви. Я даже представляла свое первое слово ему – то самое, что завоюет его сердце.

– Чеви Чейз? – скажу я на вечеринке, которая очень напоминает ту, которую я видела в сериале «Династия». – Вы случайно не из Каннок-Чейз?

Каннок-Чейз находится недалеко от дороги А5, ведущей в графство Стэффорд. Рожденный в Лос-Анджелесе, кинозвезда и комик Чеви оценит эту шутку.

Конечно, у меня и раньше были увлечения. Ну, одно. Оно оказалось не то чтобы удачным. Когда мне было семь, я увидела эпизод из фильма «Бак Роджерс »и влюбилась в этого дурацкого американского космического ковбоя, так похожего на Хана Соло из «Звездных войн».