— Тебя что-то беспокоит? — спросил он.

— Ничего, — соврала Дженис. Ее страхи и опасения были слишком расплывчатыми, чтобы сформироваться в слова и снизить их значение в глазах Дэна. Он ценит прочность, а Дженис не хотела показывать себя слабой.

— Хорошо, — Дэн поцеловал ее. — Думаю, сегодня мы могли бы попробовать еще один способ в другой области колдовства. Твои последние успехи обнадеживают.

— Хорошо, — Дженис почувствовала трепет только при одной мысли, что вновь увидит Волка.

Дэн взял Дженис за руку и провел в подвал, где они проводили практические занятия. Там уже обосновался Хан, зажегший травы для ароматизации воздуха. Как обычно, только увидев вошедших, он ничего не сказал, только приветственно кивнул Дженис, после чего заставил замереть свое пушистое тело позади барабана. Дженис улеглась на пол, вытянувшись в струнку и Дэн стал читать заклинание, что обеспечивало их спокойствие и гарантию от подглядывания и подслушивания.

— Готова? — спросил он.

— Вся в нетерпении

Дэн сел у нее в изголовье, скрестил ноги и оперся о пол ладонями по обе стороны от ее головы, после чего начал петь. Хан тут же ударил в барабан. Дженис слушала музыку, пока не перестала понимать слова, пока голос и музыка не слились воедино.

Звук пульсировал через нее, пульс Дэна заполнил каждую клеточку тела. Дженис позволила себе дрейфовать в потоке музыки, верхом на ней ворваться в шаманское состояние сознания. Перед ней открылась темная дыра, но она была знакома и Дженис ее уже не боялась. Она проскользнула в нее и полетела вниз. Проход оказался коротким, без препятствий и, преодолев его, Дженис оказалась в другом мире.

Высоко над горизонтом висела луна, полная и прекрасная. Дженис приветствовала ее и тут же услышала в ответ вой Волка. Стало еще радостнее. Это было то самое место, где она хотела бы жить, долго и счастливо, чувствуя, как прохладный ветерок шевелит мех и ощущать мириады славных ночных ароматов. Ночь стала ее самым любимым временем суток.

Она побежала.

В беге не было никакой спешки, Дженис бежала только для удовольствия, потому что хотела бежать, чувствовать, как мышцы двигаются в жизненном ритме. Откуда-то со стороны появился Волк и помчался ей наперерез. Он был сильным, так же как и Дженис, опасным, но Дженис не ощущала от него угрозы. Волк ее друг и они снова были вместе. И никто бы не посмел бросить им вызов.

Теперь они бежали вдвоем.

Луна сияла в небе, но Дженис не нужен был ее свет. Глаза видели в темноте, а нос ощущал весь спектр запахов. Вот чуть в стороне она уловила аппетитный запах. Испуганный белый заяц сорвался из-под кустов и попытался скрыться. Дженис с Волком устремились в погоню, мимо деревьев, огибая кусты, перепрыгивая выступающие из земли корни деревьев. Иногда хитрый заяц резко уходил в сторону, отрываясь дальше от преследователей. Иногда он специально подпускал их ближе к себе.

Впереди показались густые заросли. Почувствовав, что скоро будет в безопасности, заяц прибавил скорости. Он вырвался вперед, но тут же резко остановился, когда перед ним внезапно появился Волк. Последний просто прихлопнул добычу к земле лапой. Заяц задергался в попытках вырваться, но все бесполезно. Волк посмотрел на Дженис, предлагая ей честь убить зайца.

Жертва почуяла обмен взглядами своих убийц и повернул морду в сторону Дженис, признавая в ней хозяйку своей жизни, признавая, что в естественном порядке вещей он — добыча, поэтому почти перестал вырываться, когда Дженис подошла ближе.

Обычный порядок вещей: Волк — охотник, заяц — добыча.

Испуганные, очень испуганные глаза.

Дженис колебалась. Он простая добыча, говорил взгляд Волка. Просто мясо.

Да. Просто мясо. Но почему тогда Дженис не может заставить себя впиться зубами в заячье горло? Она опустила голову и отвернулась. Дженис не хотела видеть презрение в глазах Волка.

Заяц издал тихий предсмертный звук, когда Волк прикончил его. Дженис услышала звук разрываемой плоти. Когда Волк закончил, он предложил Дженис пару кусков. Та взяла их и закинула один кусок в рот. Вкус взрывом отозвался в мозгу. Это была еда, а ей надо было есть. Дженис проглотила и сразу потянулась за вторым куском.

«В свое время», — так можно было расценить взгляд Волка. В нем не было ни обвинения, ни презрения. Дженис почувствовала его терпение и любовь. Он ее понимал. Он согласился ждать и учить ее в том темпе, который необходим Дженис. Он обещал, что не будет никакого давления и что сдержит данное только что слово.

За это Дженис еще больше полюбила Волка.

Как только они наелись, побежали снова, наперегонки, словно пытаясь догнать луну. Дженис повеселела, бег сделал ее более живой, чем она была когда-либо прежде. В конце концов, их скорость стала замедляться, а в эту реальность прорвался барабанный ритм. Путешествие подошло к концу.