Шрифт:
И цифры мощности на пульте упали до нуля. Сирена взвыла в унисон с негромким хлопком взрыва.
Кея швырнуло лицом в пульт. Рядом что-то вразнобой шлепнуло. И засвистел выходящий в пустоту воздух.
«Сука», – без всякой злобы подумал Кей, поднимая лицо. Из рассеченного лба текла кровь. Заныла печень – привет от булрати. Начало закладывать уши.
Потом он увидел Артура – то, что от него осталось. Кровавые клочья одежды и что-то еще. Всматриваться не хотелось. Для сына Кертис-старший выбрал быструю смерть.
А для него – реалистичную.
Я пилот, я не верю в аТан, я должен бороться…
На подгибающихся ногах Кей двинулся к шлюзу. Гравитация еще была. Он должен сделать попытку – безуспешную – забраться в скафандр…
Такого Кей не ожидал даже от Кертиса. Шлюз был разорван пополам, и в рваную дыру дышал космос. Чернота, простроченная звездами, и обтекаемая туша грузового отсека, медленно уплывающая вдаль. По двигательной консоли плясали синие огоньки.
«Сука, сука, сука…» – беспомощно подумал Кей, чувствуя, как начинает распирать глаза. Потом кровавая пелена скрыла мир.
Часть вторая
Телохранитель
1
В отделении «аТана» на Инцедиосе дежурил Владимир Чен. Он был самым молодым – ему не исполнилось еще и тридцати. Более того, он ни разу не умирал.
Наступала ночь – пиршество смерти. Шел третий час дежурства. Старики умирали от болезней, молодые от ран, невротики сводили счеты с жизнью, словно забыв о купленном бессмертии. На любой планете это было время самой интенсивной работы. Инцедиос, однако, был слишком нищим миром. А за последний месяц очень многие владельцы аТана исчерпали свое бессмертие.
– Сигнал, – нажимая на кнопку общей готовности, произнес Чен. На экране перед ним высвечивались строчки. Нейронная сеть передавала информацию мгновенно, а вот расшифровка ее требовала времени. Напарник Владимира Анна Хорн оторвалась от журнала.
– Гертруда Кхай… человек… женщина…
– Неужели? – осведомилась Хорн.
– Подданство – Инцедиос. Реальных лет – сорок два, матрица снята в сорок один, оживления – один раз… Отбой, аТан не оплачен.
Нажатием кнопки Чен стер полурасшифрованный сигнал.
– Готовь рапорт, – вновь принимаясь за чтение, сказала Хорн.
– Готовлю. – Пальцы Владимира затанцевали над клавиатурой. – Грустно, да? Был человек – и нет человека.
– Многих нет. – Анну такие разговоры уже перестали утомлять. Ее тело дышало зрелостью женщины, едва перевалившей за третий десяток. Но она прожила почти девяносто лет и привыкла воспринимать философствование новичков как легкий, неизбежный шум.
– После таких дежурств по-другому относишься к жизни, любви, красоте… – Владимир скосил глаза. Анна вздохнула и заложила ногу за ногу. Низкое кресло демонстрировало ее в самом соблазнительном ракурсе. К сожалению, Чен до сих пор не понял, что отношение Анны к нему было даже не материнским. Ее старший внук мог приходиться Владимиру отцом, кроме того, в последние годы она предпочитала секс с женщинами. – Знаешь, для меня наша работа – не просто льготный аТан и хорошие бабки, – продолжил Чен, ободренный молчанием Хорн. – Начинаешь постигать жизнь. И я обрел друзей, познакомился с тобой…
Хорн отложила журнал. Ей вдруг показалось, что единственный способ угомонить парня – отдаться ему. Возможно, это будет менее утомительно.
Чену не повезло.
– У тебя сигнал идет, – поднимаясь с кресла, сообщила Анна. – Второй пошел…
Владимир развернулся к экрану. Работа пока представляла для него интерес, и легкое раздражение мгновенно исчезло.
– Артур Овальд… человек… мужчина… подданство – Эндория. Эндория!
– Ну и занесло его! – Анна села к параллельному пульту. – Писака, наверное. Журналист.
– Много воронья налетело, – с готовностью согласился Чен. – Реальный возраст – двенадцать…
– Мальчишка. – Хорн позволила себе легкую улыбку.
– Матрица снята… ха! В двенадцать… Оживлений не было, аТан оплачен.
– Везунчик. – Хорн даже причмокнула губами. – Может, прядку у него отрезать? На удачу?
Чен напрягся и пошло сострил. Хорн поморщилась. Говорить скабрезности Владимиру не шло. К тому же о детях.
– Второй сигнал, – почувствовав, что его шансы на полночный секс упали, затараторил Чен. – Кей Овальд… человек… мужчина… подданство – Эндория. Спорим на чашку кофе – брат?
– С тебя кофе. Реальный возраст – тридцать пять. Матрица снята в тридцать пять. Оживлений не было, аТан оплачен. Видимо, их корабль накрылся. Это его папаша, Чен.
– Не обязательно, – без особой убежденности отозвался Владимир. – Анна, займешься реаниматорами?
Хорн посмотрела на него, собираясь высказаться о безалаберных сотрудниках, рискующих потерять и льготный аТан, и хорошие бабки. И промолчала. Владимир был так молод… и так задорно глуп…
– Любопытство погубило кошку, Влад, – сказала она, вставая. Позже, идя по коридору в блок молекулярных репликаторов, Анна подумала, что через эту стадию прошли все. Первую тысячу смертей довольно интересно наблюдать. Потом понимаешь – все они похожи друг на друга…