Томми опустился на пол, не отрывая взгляда от Джассана.

– Почему ты довольствуешься приемным сыном, Кей? – полюбопытствовал мршанец. – Проблемы с потенцией или жизнь твоя скудна и опасна?

– Жизнь моя опасна, друг.

– Горд за тебя. Что заставило Кея Дача пойти против Императора Людей?

– Судьба, Джассан.

– Нужна ли тебе моя помощь?

– Нет, Джассан. Я хотел увидеть тебя в конце своего пути, вот и все.

– Ты больше не мальчик, Кей, – ласково сказал мршанец. – Ты стал взрослым… я рад.

– Найдется ли у тебя глоток вина для нас, Джассан?

– Дом мой мал и печален, но для тебя здесь найдется все, Кей.

Мршанец издал свистящий звук – полукрик-полупризыв.

Из темного угла, из неразличимого отверстия, появился мршанец, куда крупнее Джассана, но со светлым мехом юноши.

– Будь рад, как я, – по-прежнему на имперском сказал Джассан. – Принеси все, что надо старикам, ставшим юными в беседе. Прояви свое воспитание.

Мршанец присел перед Кеем. Его руки забегали по волосам человека.

– Месмато, благодарю тебя, – сказал Кей. – Неси хорошее вино, я убью тебя, если оно будет плохим. Будь рад, я растопчу тебя, если ты будешь печален.

Мршанец юркнул в угол. Томми показалось, что он слышит шорох осыпающейся земли – этот туннель был явно крайне узким.

– Хороший у тебя сын, – заметил Кей.

– Один из самых удачных, – кивнул Джассан. – От моей шестой дочери, она прекрасна.

– Мой друг силен, как прежде, – сказал Кей. – Прекрасно, что ты еще можешь рожать. Очень рад. Когда я захочу отдохнуть, я попрошу твою дочь о любви.

Мршанец и человек тихо засмеялись.

Томми молчал, глядя на них. Это было хорошим уроком.

Человек, ненавидящий чужих, мог стать своим для них с легкостью, недоступной всей академии имперской дипломатии.

Сайела сидел, тесно прижимаясь к Джайресу. Для людей, если бы они случайно заглянули в комнатку отдыха мршанцев, это выглядело бы интимным общением брачных партнеров. Но возбуждение, охватившее сейчас двух особей мужского и мужского-прим пола, не имело ничего общего с сексом.

– Неприятно, если ты ошибаешься, Сайела.

– Принимаю твой упрек, Джайрес. Но представь выгоды удачи.

Джайрес издал хрипящий звук. Что бы ни сделали с плененными террористами правительницы Территорий: отдали бы их людям или использовали в своих политических играх, все равно двух отважных мршанских мужчин ожидали немалые почести.

– Если ошибка, Сайела?

– Мы сделаем все аккуратно, Джайрес.

Мршанец-мужчина испытал легкую симпатию к Сайеле.

Возможно, если они возвысятся оба, он выберет его постоянным брачным напарником…

– Я согласен с тобой. – Джайрес легонько куснул Сайелу за ухо. – Ты хитер и умен.

Сайела оскалился в улыбке. Повел головой, освобождаясь от неуместной ласки.

– Но они опасны, Джайрес. Помни.

– Я помню это всегда. – Джайрес снова куснул Сайелу. На этот раз тот ответил низким одобрительным урчанием.

– Мы будем свободны в выборе партнеров, – продолжил Джайрес. Из уст мужчины, с положением на три ранга выше Сайелы, это было очень лестным обещанием.

– Благодарю тебя, Джайрес. – Сайела провел рукой по стене, довольно удачно имитирующей утрамбованную землю дома-норы. – Я буду рад твоему вниманию.

Пол покрыли коврами – если можно так назвать сшитые в полотнище шкурки каких-то крошечных зверьков. Джассан и Кей лежали на них, Томми предпочел оставаться в полусидячей позе. Мршанский этикет был слишком сложен, чтобы он рискнул что-то сделать без намека со стороны Кея.

Вино принесли в огромных стеклянных кувшинах. Искрящаяся синяя жидкость была теплой, и запах алкоголя плыл по комнате. Маленькие ломтики вяленого мяса на блюде, острые и пряные, служили закуской.

– Я сам заквашивал это вино, – сказал Джассан. – Я верил, что однажды мой друг прилетит снова.

Кей, отхлебнув прямо из кувшина, кивнул.

– Прекрасное вино. Ты по-прежнему владеешь виноградниками на экваторе?

– Да, мой друг.

– А контрабанда животных дает тебе прибыль?

– Очень небольшую, Кей. Я думаю, не заняться ли работорговлей.

– Прибыльный бизнес.

– Трудно. Мой возраст велик, Кей.

– Ты не заслужил аТан?

– Увы, Кей. Я думаю, что, выдав тебя правительницам Территорий, получил бы это право. Немного яда в вине – и ты бы ослаб, убийца.